Кладбище джиннов

Перед сном Артем вышел из модуля и несколько минут вглядывался в беззвездное небо планеты, в едва заметно светящуюся дорогу, уходящую к башне могильника, в ночной пейзаж планеты, затем включил систему многодиапазонного видения, и мрак вокруг растаял, отодвинулся до горизонта.

Рядом с модулем смирно стояли два нагируса, изредка поводя узкими и длинными мордами из стороны в сторону. Нагируса Зари-мы и ее самой нигде видно не было. Артем уже собрался нырнуть под купол модуля, когда заметил в небе красноватое светящееся пятнышко. Открыл рот, чтобы поднять тревогу, но тут же сообразил, что охранная автоматика давно сработала бы сама, заметив чужака. Это в километре от них испытывала земную летающую технику девочка-полюсидка.

Первым порывом Артема было присоединиться к проводнице и помочь освоить антиграв. Потом вспомнились слова фон Хорста о щепетильности полюсидских девушек, их застенчивости и упрямстве. Он вполне мог разрушить хрупкий мостик понимания, протянувшийся между ним и Зари-мой, а этого Артем не хотел. Вздохнув, он направился к сегмент-люку в модуль, шагнул внутрь и остановился, прислушиваясь. Показалось, будто его окликнул тоненький голосок девушки.

Артем оглянулся. Светящаяся в инфракрасном диапазоне черточка все так же висела вдали над лесом. И тут он вдруг вспомнил признание фон Хорста в своей ответственности за гибель женщины.

Сердце екнуло. Не размышляя больше, он скомандовал инку костюма подъем и понесся к выписывающей хаотичные петли фигурке.

Он прибыл вовремя.

Зари-ма не поняла порядок включения индивидуального антиграва, при котором сначала включается адаптирующая система поддержки равновесия, а потом сам флай-блок, и стартовала. А когда в воздухе на высоте полусотни метров ее перевернуло вниз головой, она запаниковала и забыла все наставления инструкторов. Если бы Артем не примчался на помощь, все могло бы закончиться печально: Зари-ма готова была отстегнуть ремень антиграва, а позвать землян ей не позволяла гордость.

Кое-как приземлившись, она сняла-таки антиграв и убежала в темноту, не поблагодарив спасителя ни жестом, ни словом. Обескураженный такой реакцией девушки, Артем подобрал ремень, гадая, правильно ли он сделал, что вмешался в ситуацию, хотел было подняться в воздух, чтобы лететь к модулю, и в этот момент из-за кустарника вынесся нагирус со всадницей на спине. Зари-ма спрыгнула на землю, очевидно, прекрасно видя в темноте, выхватила у Артема ремень антиграва и приказным тоном проговорила:

— Надеть!

Артем опешил, но повиновался, решив подчиняться и в то же время контролировать ситуацию,

— Только не спеши, сначала нажми вот на эту кнопку…

— Я понимать, — перебила его девушка и поднялась в воздух.

Артем стартовал за ней, готовый дать совет или поддержать полюсидку в воздухе, однако его помощь не потребовалась. Зари-ма разобралась в управлении антигравом и стремительно набрала высоту, смеясь от восторга и чувства легкости, свободы и возможности летать, как птица. Вскоре они гонялись друг за другом, кричали, проделывали сложные пируэты, радовались свободе и прекратили «тренировочные полеты» лишь при появлении Селима.

Пристыженный Артем остановился, подождал девушку и сказал ей, удержав за руку:

— Пора заканчивать, Зари-ма. Нас могут увидеть плохие люди.

Зари-ма замерла, прислушиваясь к чему-то, потом выдернула руку и полетела прочь. Но вернулась и шепнула пограничнику на ухо:

— Мы неправильность… но хорошо…

Затем Артем почувствовал прикосновение губ к своим губам, и Зари-ма унеслась в темноту искать своего нагируса.

К пограничнику приблизился фон Хорст.

— Вы уже целуетесь?

Темнота позволила скрыть запылавшие щеки Артема, однако оправдываться он не стал, просто направился к модулю.

— Я же не знал, что у полюсидов тоже имеется обычай целоваться…

Селим догнал его, сказал добродушно:

— Не обижайся, гриф, я понимаю, она красивая девочка, и поцелуй вполне заменяет обмен мнениями, но ведь мы в разведрейде, кругом полно неразгаданных тайн, причем весьма опасных.

— Я понимаю, — отозвался Артем, вдруг переставая злиться на спутника и на самого себя. На губах все еще держался слабый цветочный запах губ девушки-полюсидки.

В поход выступили рано утром, как только рассвело.

Рассвет на Полюсе на любых широтах — зрелище примечательное во всех отношениях.

Селим разбудил Артема в пять утра по местному времени, и пограничник не сразу понял, чего от него хотят.

— Какой рассвет? — переспросил он с недоумением.

— Вставай и увидишь, — объяснил безопасник.

Артем быстро вытер лицо антисептической салфеткой, что вполне заменяло в походных условиях процедуру умывания, и вышел из модуля.