Кладбище прибыли

Довериться. Брокрин не знал, доверяет ли он ей. Столько в ней было загадочного, и столько событий произошло с того момента, как они встретились. Конечно, она помогла им в ситуации смертельной опасности, но вдруг по ее вине они и оказались в этой самой ситуации? Однако состояние Хоргарра не оставляло ему выбора.

— Что нам нужно делать? — спросил он.

Хоргарр схватил его за руку.

— Нет. Не стоит ради меня. Она все еще может...

— Эсмира вытащила нас из кронтанкера. Желай она нашей смерти, бросила бы нас там, — успокоил его Брокрин, затем вновь повернулся к Эсмире: — Говори, что нам делать.

Какое-то время Эсмира молчала. Ее губы шевелились, но не раздавалось ни слова. Во всяком случае, ни слова из тех, которые он мог бы услышать. Наконец, она кивнула и перевела взгляд на капитана.

— На этой тропе оставайтесь. Не сворачивайте с нее и ищите просвет справа. К поляне новой он вас приведет.

— Я и после прошлой сыт этими полянами по горло, — недовольно буркнул Керрум, — еще на один такой пикник нам боеприпасов не хватит.

— Не окажется скавенов на ней, — заверила Эсмира, — и, пока мы будем там, они нас не найдут.

Брокрину почудилось, что вторую часть фразы Эсмира произнесла не так уверенно, как первую, но возражать он не стал. Сейчас она давала дуардинам надежду, и, видят предки, они нуждались в ней как никогда. Даже если это была лишь иллюзия надежды, он не собирался разбивать ее, пока у него не найдется более веских причин.

— Хорошо. Выдвигаемся, парни! — приказал Брокрин отряду. Затем вышел вперед, и вновь они вместе с Агрило понесли их спутницу. — Если все получится, я буду у тебя в долгу. Брокрин Улиссон всегда отдает долги. Ты только скажи, как мне его погасить.

Брокрин почувствовал, как по телу Эсмиры пробежала дрожь.

— Боюсь я, что никак, — прошептала она.

Брокрину показалось, что она говорила это самой себе, а не ему.

— Вероятно, за гранью это твоих сил.

— Я попробую, — ответил Брокрин, — в конце концов, уж хотя бы попытаться способен каждый.

Брокрин говорил и при этом думал, что Эсмира подразумевала под своими словами. И была ли мысль ее собственной, или она исходила откуда-то еще.

Йоширо в обличье скавена, не отставая, шел за Грызоклыком по витиеватым дорожкам и путаным туннелям, которыми было обильно пронизано Кладбище прибыли. По дороге к ним присоединялись потрепанные отряды крысолюдов, выжившие после схватки с Брокрином и его дуардинами. У многих за спинами крепились корзины с добром, добытым с обломков харадронского кронтанкера.

Чем больше скавенов встречалось им на пути, тем сильнее Йоширо нервничал. Он знал: крысолюдов одурачит его облик, — но его тревожила иерархия этой расы, где каждый поддерживает свой статус, издеваясь над другими. Даже самый чахлый скавен испытывал несказанное удовольствие, муча тех, кто находился в цепочке травли ниже его. И можно было не сомневаться, что у телохранителя, личиной которого сейчас прикрывался Йоширо, окажется немало врагов и соперников. На чародея несколько раз нападали, но каждый раз Грызоклык прогонял неприятелей, обнажая желтые зубы. У белого скавена не было конкурентов. Во всяком случае, среди тех, кого они встретили за время пути от кронтанкера.

— Смертовольт Скреж, — прорычал Грызоклык имя. — Могучий-великий Смертовольт, — добавил он с издевкой. — Умный-мудрый. Такой умный-мудрый, подводит воздушный корабль слишком близко-впритык к лозам-облаку. Лозы хватают-крушат корабль. Все-все скавены попадают в ловушку. — Он сделал паузу, затем щелкнул клыками. — Умный-мудрый Смертовольт.

Грызоклык всю дорогу без умолку произносил подобные тирады, совершенно не заботясь о том, сколько других скавенов находилось рядом. Йоширо поражался, как смело инженер-колдун выказывал недовольство своим повелителем.

— А мудро ли ты поступаешь, говоря такое в открытую? — спросил Йоширо, тревожно поглядывая на сборище крысолюдов вокруг них.

Грызоклык догадался о причине беспокойства чародея. Туннель огласил звонкий трескучий смех. Вожак смерил других скавенов презрительным взглядом и ответил:

— Эти глупцы-мясо не говорят-пищат. Глупцы-мясо знают, Грызоклык вырвет им языки, если они заговорят-запищат.

Глаза Йоширо округлились от подобного нахальства. С каждым шагом Грызоклык как будто раздавался вширь, рос, становился наглее и храбрее. Чародей понял, что можно позволить себе немного успокоиться: ведь он и был причиной, по которой белый вожак вел себя столь самонадеянно. Похоже, чародей продешевил, выторговывая у скавена сделку по объединению усилий. Йоширо полагал, что до встречи с ним Грызоклык пресмыкался перед Смертовольтом, был готов выполнить любой его приказ, то есть вел себя по отношению к тем, кто занимает более высокую ступень, как и все скавены.

— Достаточно, чтобы проговорился один. Всего одна весть Смертовольту о тебе, — предостерегал Йоширо.

— Колдун-человек не понимает, — протрещал Грызоклык, — все скавены строят замыслы-козни. Все скавены говорят: другой скавен — предатель-мясо. Если Смертовольт будет слушать-верить, у него не останется никого, чтобы служить-работать.