Кладбищенские крысы

Крики Ричарда достигли невыносимой высоты. Крысы полезли из своих нор. Струящаяся по полу кровь затекала в их норы и сводила с ума. Теперь они выросли до хищной орды, не внимавшей ни плачу, ни движениям, ни пожирающему огню, а лишь их собственному дьявольскому голоду.

Темно-серой волной они неслись над мертвецом и умирающим. Белое лицо Питера исчезло под этой волной. Крики Ричарда становились все ниже и приглушеннее. Он корчился, наполовину скрытый серыми, рвущими его тельцами, сосущими хлещущую кровь и срывающими плоть.

Харрисон отступил через дверь, неся мертвого изгоя. Джоэл Миддлтон, изгнанник и преступник, все же заслуживал лучшей участи, чем та, что досталась его убийце.

Харрисон не пошевелил бы и пальцем, чтобы спасти того негодяя, если бы у него и была возможность.

Но ее не было. Кладбищенские крысы провозгласили собственную власть. Во дворе Харрисон мягко опустил свою ношу. Над шумом пламени все еще возвышались эти жуткие сдавленные крики.

Через пылающий дверной проем он мельком увидел этот ужас: окровавленная фигура, вертикально приподнявшись, пошатывалась, окруженная сотней яростно цеплявшихся тел. На миг ему показалось лицо, которое уже было не лицом, а слепой кровавой маской на черепе. Затем омерзительную сцену скрыла пылающая крыша, рухнувшая с оглушающим грохотом.

Искры взметнулись на фоне неба, пламя поднялось, когда стены повалились вовнутрь, и Харрисон побрел прочь, волоча мертвеца, а охваченный бурей рассвет вяло поднимался над покрытыми дубом хребтами.