Кладбищенский фантом

— Куда вы так несетесь? У меня, во-первых, часы перед глазами прыгают, а во-вторых, я в любую секунду могу упасть.

— Не боись, — успокоила Жанна, — мы тебя держим.

Впрочем, Кот так и не упал. Вскоре мы благополучно доставили его за пределы кладбища,

— Одиннадцать минут, — торжественно объявил он.

— Чего одиннадцать минут? — не поняли мы.

— Ну, тупые, — высокомерно протянул Макси-Кот. — Ходили мы одиннадцать минут.

— Так мало? — широко раскрыла зеленые глазищи Жанна.

— По моим часам выходит, что да, — с важностью изрек Макси-Кот. — А эксперимент на сей раз был совершенно чистым. Федька, лезь за своим будильником. Сейчас сверим для полной ясности.

Мысленно проклиная на чем свет стоит Макса, я полез в мокрый кустарник. Заросли немедленно показали, что деликатничать со мною не собираются. Какая-то зловредная ветка обрушила мне за шиворот целый водопад. Доложу вам, водичка была не теплая. Поэтому выпрыгнул я из кустов с громким воем.

Как ни странно, будильник оказался почти сухим. Мы сверили время. Тютелька-в-тютельку.

— В этот раз совсем ничего не пропало, — удивилась Жанна.

— Выходит, нам в те разы показалось? — посмотрел на нас Макси-Кот.

— Всем троим три раза подряд показалось? — спросил я.

— Вообще-то три раза подряд только мне показалось, — уточнила Жанна. — А вам с Котом — два.

— Какая разница, — заспорил Максим. — Факт остается фактом. Несколько раз время пропадало. А сегодня не пропало. И у меня возникает закономерный вопрос: почему?

— А может, время как-нибудь связано со склепом? — предположил я. — Наверное, к нему надо подойти вплотную, как мы и делали в прошлые разы.

— Да, — кивнул Макси-Кот. — Наверное, одно из двух. Либо нам раньше просто все мерещилось, либо мы сегодня к склепу подошли недостаточно быстро. Запихивай, Фома, будильник обратно. Проводим эксперимент по-новой.

Мы с Жанной одновременно исторгли тоскливый вой. Снова переться по этому дождю на кладбище, да еще тащить под руки ничего не видящего, кроме собственных часов, Макси-Кота!

— Слушай, Котик, — покосилась на него Жанна. — А тебе не кажется, что погодка сегодня несколько не способствует затяжным экспериментам на свежем воздухе?

— Ребята! — охватило возмущение Макси-Кота. — Я чего-то не понимаю. Это мне надо? Нет, это вам надо. Вы тут живете, и у вас проблемы. Кладбище время крадет; старухи какие-то бродят; у Федьки предки странные стали. А у меня на Садовом кольце, между прочим, тишь, гладь, благодать и полный порядок.

Мы с Жанной переглянулись. Макси-Кот был совершенно прав.

— Ладно, — вздохнул я и снова полез в кустарник.

За шиворот мне опять налилась вода, но все же я ухитрился зарыть будильник в относительно сухую листву. Затем, взяв на себя уже привычную роль поводырей, мы с Жанной поволокли Макса к склепу.

Дождь, было утихший, пока мы стояли за территорией кладбища, припустил с новой силой. И без того серые тучи теперь стали свинцовыми. Небосвод, словно бы обретя внезапную твердость, все ниже нависал над нашими головами, норовя придавить к земле.

Тело мое будто тоже налилось свинцом. Казалось, я пробиваюсь сквозь невидимую, но вязкую, как густой кисель, стену. Даже голову повернуть было тяжело. Все-таки я с усилием посмотрел на Жанну. Лицо ее было бледно. Она остановившимся взглядом смотрела вперед. А Макс точно таким же взглядом взирал на собственные часы.

По ощущению мы шли уже целую вечность, однако от склепа Князя Серебряного нас еще отделяло значительное расстояние. Это порядком меня озадачивало. В прошлые разы мы добирались до места куда быстрей. Впрочем, все уплотняющаяся вязкость, сквозь которую нам приходилось сейчас пробиваться, сковывала не только движения, но и мысли, и я воспринимал происходящее крайне смутно. А ливень, с погребальным звоном хлеставший по древним кладбищенским оградам, повергал меня в суеверную дрожь. Правда, возможно, я просто промерз от сырости.

Наконец мы все-таки дошли и остановились перед склепом.

— Сейчас, Максик, мы поставим тебя возле скамейки, — предупредила Жанна. — Только не вздумай сесть на нее. Промокнешь.

Я кинул взгляд на изъеденный временем мрамор скамьи. Поверхность блестела, как зеркало. Садиться Макси-Коту и впрямь не стоило. Мы отпустили его руки.

— Только не двигайся, — вновь посоветовала Жанна. — А то еще упадешь, а потом снова станешь твердить, что эксперимент нечистый.

— Стою и не двигаюсь, — послушно откликнулся Макси-Кот.

В это время Жанна тихо выдохнула:

— Ого.

Я проследил за ее взглядом. Она смотрела на фриз склепа. У меня тоже вырвалось изумленное восклицание. Латинской надписи не было.

— Что случилось? — спросил Макси-Кот.

— Погоди, — отмахнулась Жанна.

Она явно, подобно мне, не верила собственным глазам. Словно пытаясь отделаться от наваждения, я сильно зажмурился, а потом вновь поглядел на фриз. Ни единой буквы. Будто бы дождь их смыл. Но как можно смыть то, что еще вчера было высечено в камне?

Макси-Кот, не отрываясь от циферблата, продолжал нудным голосом вопрошать: что? как? почему? отчего? Наконец, я не выдержал:

— Дай сперва разобраться. И так ум за разум заходит.