Кладбищенский смотритель (сборник)

— О, зовут нас, пойдем, барин. Денис Васильич с тобой наверняка потолковать захочет.

Спорить с ненормальным я не стал, поэтому кивнул и пошел следом. Мы продрались сквозь густые ели и оказались на круглой полянке. Прямо на снегу горело несколько костров, вокруг лежало и грелось человек тридцать-сорок. Все при оружии, но каком-то старинном — ружья и пистолеты с длинными стволами, а еще вилы, топоры, рогатины…

Меня подвели к центральному костру.

— Вот, Денис Васильич, в лесу барина нашли, — представил меня мужик.

— Кто таков? — обернулся ко мне бородатый, круглолицый мужчина с пронзительными черными глазами.

Одет он был весьма своеобразно: сверху — мужицкий кафтан, а под ним — гусарский мундир. Теплая меховая шапка и кавалерийские сапоги дополняли столь необычное одеяние. Отлично, сейчас все выясним.

— А ты кто сам таков? — нагло ответил я незнакомцу.

— Подполковник Давыдов, — ничуть не обидевшись, представился гусар.

— Как, неужели сам Денис Давыдов? — сделал я удивленное лицо. — Герой-партизан?

Везет мне, однако, сегодня на психов…

— Да, — улыбнулся Давыдов, — командир летучего партизанского отряда.

Понятно, ряженые, понял я, или, по-нашему, ролевики. Это объясняло всё: и мужиков с вилами, и «гусар» в мундирах. Играют ребятки в войну 1812 года, развлекаются. Хотя, с другой стороны, почему бы и нет? Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось.

Что-то, однако, смущало меня в облике Давыдова, что-то явно не соответствовало времени. Я пригляделся — борода! Гусарам она не положена. Усы — да, но борода… Заметив мое удивление, Давыдов хмыкнул:

— Что, не по форме выгляжу? Так это понятно: наши ведь крестьяне французов никогда не видели, вот и принимают иногда нас за них. Пока всё объяснишь… А с бородой и тулупом все ясно — свои. Да и бриться в лесу, сами понимаете…

— А что вы здесь делаете? — спросил я.

— Обоз французский караулим, а еще фуражиров и дезертиров ловим. Французам в Москве голодно, вот и посылают по деревням за провизией и фуражом. А мы тут как тут. А сейчас караулим обоз из Смоленска, пройти должен. У Сосновки его видели, а мы его здесь перехватим. Только, видишь, метель разыгралась, вот и заплутали мы немного. Послал мужиков дорогу на Сосновку разведать, а они вас привели. Кстати, вы так и не представились.

Я назвал свою фамилию, Давыдов задумался:

— Ваш брат, случаем, не в Арзамасском полку служит?

— Нет, — покачал я головой, — наверное, просто однофамилец или, может, дальний родственник. Фамилия-то довольно распространенная.

— Да, — согласился Давыдов, — распространенная. Ну, а вы чем занимаетесь?

— Пишу о поэзии и поэтах, — сказал я, — для одного литературного журнала.

— А, это дело хорошо, — улыбнулся Давыдов, — я и сам, знаете ли, поэзии не чужд. Может, слышали что-нибудь из моего?

Я кивнул — а как же! И тут же процитировал:

«Ради бога, трубку дай!
Ставь бутылки перед нами,
Всех наездников сзывай
С закручёнными усами!»

Вот оно, преимущество филологического образования! Сразу выдал нужные строчки. Давыдову мои знания явно понравились — он благодарно кивнул и затянулся короткой, кургузой трубки. Потом задумчиво произнес:

— Да, помнится, кутили мы с Бурцовым… Весело было, ах, весело! Сейчас уже не то — людишки не те… Если бы не эта война, то не знаю, чем бы я еще и занимался. Ладно, брат, уважил ты меня. Не думал я, что вирши мои так славятся…

— Что вы, — подыграл я ему, — их многие знают. И в нашем журнале они тоже печатаются. Хотите, номер вам с оказией пришлю? Вы только куда скажите…

— Буду весьма признателен, — церемонно поклонился гусар, — только действительно — куда? Наше дело, сам знаешь, военное, сегодня здесь, завтра там. Вот когда кампания закончится… А ты садись, брат, выпей со мной вина. Не обижайся, что я с тобой на «ты», так у нас принято. По-простому, по-гусарски.

Ладно, пусть будет по-гусарски…

— Эй, Ванька, — махнул рукой Давыдов, — притащи бутылку. Пунша, брат, к сожалению, нету, но винцо кое-какое имеется. У помещика местного позаимствовали, на военные нужды. Надо же греться в лесу! Сейчас с тобой выпьем, поговорим о поэзии. Я тебе что-нибудь новое почитаю…

— Спасибо, — ответил я, — только мне домой надо. Идти далеко, до темноты бы успеть…

— Жалко, — явно огорчился Давыдов, — впрочем, брат, ты прав — нам тоже пора, обоз будем караулить. Кстати, ты дорогу до Сосновки не знаешь? А то мои мужики что-то заплутали…

— Не заплутали мы, — обиделся старик, — а своротили не туда. Надо было в левую руку брать, а ты, Денис Васильич, велел прямо, через лес. Вот и сбились мы!

— Хорошо, скажу, — согласился я, — здесь, в принципе, недалеко. Если идти к речке, то прямо через мост и до Сосновки…