Кладбищенский цветок

Раиса Петровна скрылась в доме и вернулась через минуту.

– Вот, только фотографируйте, на руки не отдам, – женщина протянула связку. – Если вопросов нет, то я пойду завтрак готовить. А вы оставайтесь, я блины пеку, пальчики оближешь!

– Блины это хорошо, – Краснопёров сделал несколько снимков на телефон и вернул ключи. – Спасибо за приглашение, только ждёт солдата служба!

Павел не успел отъехать от дома, как зазвонил телефон.

– Это господин Краснопёров? – Павел услышал голос Людмилы Симонович и поздоровался в ответ. – Я выяснила у менеджера адрес, по которому проживает Заиграев. Сброшу сообщение на телефон.

– Огромное спасибо. Подождите, Людмила, у меня к вам один вопрос. Я вчера посмотрел в интернете всё, что нашёл о выставке. В репортаже в день открытия мелькнул фотопортрет Виолетты Богословской, а вчера этого портрета в галерее не увидел. Я могу ошибаться?

– Вы не ошибаетесь, портрет был, но буквально на другой день его купил неизвестный. Вообще по правилам, мы отдаём проданные вещи только по окончании выставки, но в этот раз сделали исключение. Клиент, пожелавший остаться неизвестным, предложил хорошую сумму с условием, что он заберёт работу немедленно. По правде сказать, фотография не стоила таких денег. Я быстро пошла на уступки, тем более от сделки мы получили свои комиссионные.

– Разве Заиграев и Виолетта Богословская были знакомы?

– Меня тоже удивил этот факт, хотя мало ли какие обстоятельства могли их свести в одной точке.

– Как долго будет действовать выставка?

– Через три дня закрытие.

– Подождите, ещё один нюанс: на фотографиях стоит дата создания снимка?

– Как правило, нет, но кажется на фото с Виолеттой в углу стояло обозначение. Я могу ошибаться. Подождите секунду, я гляну в портфолио, – Симонович пропала на полминуты. – Да есть. Прислать вам копию снимка?

– Обязательно! Огромное спасибо мадам Людмила. Вы очень помогли.

– Обращайтесь, – снисходительно ответила женщина и, не прощаясь, отключила телефон.

Краснопёров перекусил в придорожной забегаловке и вернулся в Управление.

– Вот ключи, – Ивушкин бросил на стол целлофановый пакет с ключами.

– Нет, это я тебе говорю: вот ключи, сейчас распечатаю фотографии и отправляйся к экспертам, чтобы изучили на схожесть, – Павел подключил компьютер. – Забыл тебя спросить, на похоронах видел, что-нибудь интересное?

– Я покрутился на кладбище, – Ивушкин почесал затылок, – народу пришло не много, видно в компании решили не отвлекаться от работы по пустякам, всё-таки рабочий день. Панихида прошла чинно благородно без эксцессов.

– В ресторане поминал? – У Богдана на фоне скудного питания обострялась фантазия от слова «ресторан».

– Поминал, – буркнул Евгений. – Если бы хоронили какого-нибудь слесаря дядю Васю, то порвали три баяна, и наплели по пьяной лавочке такого, о чём сам покойный не знал. А здесь публика солидная, лишнего никто не пил, а тем более не говорил.

– Давай быстро к экспертам, – Краснопёров положил на стол распечатанные с телефона картинки и повернулся к Зиновьеву. – Обнаружил на видео автомобиль?

– А как же! Тёмно-синяя «Тойота».

– Точно она?

– Точно, ночью проезжала только этот автомобиль. Транспортное средство зарегистрировано на Богословского Эдуарда Семёновича!

– Я так и думал! – Павел подскочил в нетерпении. – Я очень быстро ввожу тебя в курс дела, и мы едем за одним персонажем. Как ты знаешь, Богословский решил со своим богатством свинтить из страны, но покинуть отчий дом он хотел со своим любовником. Да, да, ты не ослышался, с любовником. Они вместе снимали квартиру на окраине в Москве, потом, когда их случайно обнаруживает Виолетта, пара переезжает в Горячевск. Девушка поняла суть взаимоотношений брата и молодого человека, и через какое-то время её находят мёртвой. Когда Богословский с любовником покидали квартиру, то не отдали хозяйке один комплект ключей. Ты помнишь, в марте, когда мальчишки увидели труп Загайновой Елены? На месте преступления эксперты нашли связку ключей, а на одежде девушки обнаружили волос, как потом выяснилось, он принадлежал Богословскому. Я уверен, что связка, которую я сфотографировал у хозяйки квартиры и ключи, найденные нами на берегу, от одной двери. И, наконец, машина «Тойота»!

– Значит маньяк Эдуард Богословский!

– Все улики указывают на него.

– Тогда кто задушил его самого?

– Выясним! Скорее всего, тот, кто украл его деньги! Поехали брать любовника Заиграева Никодима! Он может оказаться соучастником преступлений. Парень должен быть здесь, его выставка действует ещё три дня.

Дом, окружённый высоким забором из профлиста, находился на окраине. Ворота оказались не заперты, и автомобиль с полицейскими беспрепятственно подъехали к самому крыльцу. Услышав шум мотора, на крыльцо вышла женщина в красных резиновых перчатках.

– Вы новые постояльцы?

– Мы из полиции, разыскиваем Заиграева Никодима, – Краснопёров показал удостоверение. – Это он снимал дом?