Кладбищенский цветок

Петровский набрал номер на старой трубке и замер в ожидании. Гудки один за другим улетучивались и пропадали, как лопнувшие мыльные пузыри. Слава хотел уже отключиться, как услышал сонный, скрипучий голос:

– Колотовкин у аппарата.

– Доброй ночи Иван Петрович. С вами говорит Петровский Вячеслав. Мне нужна ваша помощь!

Слава выпалил на одном дыхании и замолк, просто не знал, что ещё сказать и ждал ответа, но на том конце образовалась пауза. Он даже подумал, что аппарат отключился, кончился заряд батареи или друг отца не хочет с ним разговаривать, а может он вообще забыл, кто такой Петровский. Неожиданно скрипучий голос ожил:

– Ты где?

– В полицейском участке.

– Передай трубку дежурному.

Слава протянул телефон полицейскому.

– С тобой хотят поговорить.

Старшина с удивлением глянул на арестанта, забрал телефон и шагнул в дежурную часть, поэтому остатка разговора Слава не слышал. Он вернулся на своё место к хмельному дебоширу и глубоко задумался. Постепенно начал морить сон, Слава пытался угнездиться на жёсткой лавке, в итоге голова упала на грудь и он тревожно уснул. Разбудил лязгающий звук замка.

– Давай, вставай, тут тебе не ночлежка, – старшина беззлобно ворчал. – Родственники за тобой приехали. Получай личные вещи и вали.

Вячеслав протёр глаза и рывком поднялся. Возле окна дежурной части он увидел крупную фигуру. Старик повернулся и широко раскрыл руки, словно призывая, кинуться на грудь. Слава почти так и сделал. Мужчины обнялись, потом Иван Петрович отстранился и близоруко несколько секунд рассматривал Вячеслава.

– Узнаю отцовскую породу. Ладно, пошли отсюда.

Петровский получил от дежурного свои вещи, и они вышли в прохладу ночи.

– Большое спасибо, вы меня выручили. Хорошо мама дала вашу визитку, иначе не знаю, как бы выкручивался.

– Ты где остановился в Москве или как приехал, прямиком в кутузку?

– В небольшой гостинице неподалёку.

– Отставить гостиницу! Заберём твои вещи и поедем ко мне, – Колотовкин направился к такси и, усаживаясь на переднее сиденье, пояснил. – Свою машину брать не стал, с вечера принял на грудь прилично, для пущего сна. Плохо сплю последнее время.

Возле гостиницы такси отпустили, Слава усадил старика в свой автомобиль, сам забрал вещи из номера, и они направились по ночному городу в апартаменты Колотовкина. Квартира с высокими потолками и лепниной находилась в центре города, и даже в окна можно было увидеть башни Кремля. На пороге их встретила здоровая, лохматая собака с задумчивым взглядом.

– Знакомься, это Литлмен, пёс старый, добродушный и, кажется, стал глуховат, – старик потрепал собаку по лохматым кудрям.

– Ничего себе, Литлмен – маленький мужчина! – Петровский улыбнулся, а собака лениво глянула на гостя, обнюхала его ботинки и, обойдя вокруг, лениво потелепала в комнату.

– Когда нашёл на обочине дороги маленького щенка, не представлял, что вымахает такой пёс. Он со мной везде и в отпуск и в горы и на самолёте за границу летал. У него и паспорт имеется, несмотря на то, что беспородный. Проходи, располагайся. Живём мы вдвоём, супруга моя умерла восемь лет тому назад, детьми не обзавелись, вот только недавно домработницу нанял, приходит по звонку – одному тяжело с хозяйством справляться.

Пока Слава находился в душе, хозяин постелил гостю в одной из комнат.

– Голодный? – спросил Иван Петрович, увидев, как Слава вышел из ванной с мокрой головой, в трусах и в майке.

– Не голодный, но выпил бы чего-нибудь покрепче.

– Пошли на кухню, в холодильнике водочка с маринованными огурчиками.

Мужчины выпили по рюмке и захрустели корнишонами, после чего хозяин поднялся из-за стола.

– Слава, если хочешь, сиди, а я спать. Все разговоры завтра на свежую голову.

Петровского разбудил запах яичницы. Он сглотнул слюну, открыл глаза и в первую секунду не понял, где находится. Глянув на часы, ухмыльнулся – хозяин оказался ранней пташкой, в восемь утра уже готовит завтрак и о чём-то разговаривает с собакой.

«Наверное, старики мало спят, время на сон жалко тратить, – подумал Слава, вспомнив мать, которая тоже поднималась ни свет ни заря. – Хотя с собакой особенно не разнежишься, в туалет надо выводить часов в шесть».

После завтрака мужчины вышли на балкон для перекура. Старик набил табаком «Кавендиш» облупленную трубку, закурил и выпустил из лёгких ароматный дым.

– Доктора ругают, но я никак не могу избавиться от вредной привычки. Радостей в жизни осталось по пальцам пересчитать. В течение дня позволяю себе пару сигарет, а утром обязательно трубочку с ароматным табачком. Уже не радуют глаз молодые женщины, притупился вкус вина, нельзя жирный шашлык, а вот в табачке один раз в день после еды отказать себе не хочу. Ладно, давай ближе к делу, рассказывай, из-за чего в полицию попал?

Мужчины вернулись в комнату, сели в жёсткие кожаные кресла, рядом пристроился Литлмен. Петровский, стараясь не упустить ни одной детали, поведал историю своей неудавшееся женитьбы. Старик слушал, не перебивая, потом привычным жестом почесал ухо собаки.

– Прежде надо выяснить, что делала твоя невеста в нотариальной конторе.