Кладбищенский цветок

– Полностью подозрения с Басаргина мы не снимаем. Как правило, маньяки не орудуют в одиночку, у них есть сообщники. Одному достаточно сложно подвесить на берёзе мёртвое тело, как он это сделал с Загайновой Еленой, – Краснопёров с остервенением резал не прожаренный антрекот. – Этот кусок мяса, словно подошва!

– Ты сам заказал среднюю прожарку. Мясо с кровью надо есть маленькими кусками, – Богдан завистливо сглотнул слюну и перевёл взгляд с одной тарелки на другую. Ему принесли рыбу на пару с ограниченным количеством соли. Вкус еды почти не чувствовался, Зиновьеву казалось, что он пережёвывает пластилин, но сорваться на мясо, приготовленное на гриле он не мог, иначе снова сляжет с язвой. – Надо на десять раз проверить алиби продюсера. И потом, у Богословского пропадает миллион евро, и в это же время мужик покупает элитную квартиру! Таких совпадений не бывает!

– Про квартиру точно? Ты проверял?

– Конечно, и банковские счета, и недвижимость, и транспортные средства. Прежняя семейка выставила Басаргина в одних трусах и без зубной щётки, а тут, глянь-ка и тебе новая машина из салона, и роскошные апартаменты! Такие сказочные обогащения, как правило, связаны с криминалом.

– Ты поезжай в офис к продюсеру, конец рабочего дня, вылавливай коллег на улице, разговаривай. Я поехал к подруге Виолетты Богословской. Елена Вострякова вернулась сегодня из-за границы, поговорю с ней.

– Не думаю, что у неё есть хоть какая-нибудь информация. Такая подруга закадычная, что даже на похороны не прилетела.

– Ты знаешь, в какой спешке семья Богословских похоронила Виолетту. Поговорю, авось ларчик и раскроется!

Мужчины отвалились от стола и неспешно допивали кофе и доедали десерт. И снова Зиновьев с печалью оглядел кусок торта со свежей клюквой и собрал на вилку остатки постного творожника.

Краснопёров мысленно матерился, он попал в час пик, автомобили прижимали с разных сторон, не давая воли, приходилось тащиться еле-еле в общем потоке. Раздражённые и усталые после рабочего дня водители, сигналили нерасторопным, и показывали неприличные жесты. Полицейский хвалил небо, что избавил от столь близкого соприкосновения с таким количеством народа. Это куда годно, в многоэтажном, много подъездном доме люди вынуждены лепиться друг к другу, в магазинах, пробках, клиниках то же самое и в то же время, сосед не знает соседа! Поднимаются вместе в лифте на один этаж и даже «Привет» не говорят! Павел тяжело вздохнул, хорошо, если будет толк от встречи с Востряковой, а то может так, время зря теряет.

Наконец узкое горлышко дороги закончилось, и вытолкнуло машину на дорожный простор. Полицейский снова вздохнул уже с облегчением и глянул на часы: он еле успевал на встречу с подругой Виолетты. Не хорошо заставлять девушку ждать. Павел оставил автомобиль на стоянке возле бара на оживлённой улице и быстрым шагом направился к уличным столикам. Он узнал девушку сразу, она, как и предупреждала, натянула на голову красный, связанный крючком, берет.

– Извините, попал в пробку, – Краснопёров протянул руку. – Павел, следователь Управления города Горячевска.

– Пробка не оправдание, – брови на чистом лице девушки, осуждающе стянулись к переносице, образуя две продольные складки.

Неожиданно в голову Павла пришла странная мысль:

«Вот если бы она напичкала лоб ботоксом, то не смогла бы изобразить гамму чувств».

– Ещё раз извините. Могу я вас угостить?

– Конечно! Иначе, зачем я назначила встречу в баре?

– Может, поужинаем где-нибудь?

В душе Краснопёров ждал отказ, в животе ещё переваривался жёсткий антрекот, и Елена не обманула ожиданий.

– Я на диете, после отпуска так тяжело входить в форму, сами понимаете. Работа в модельном агентстве обязывает, – Вострякова тонким пальчиком поманила официанта. – Принесите «Маргариту», – она вопросительно глянула на полицейского.

– Воду без газа, – Павел кивнул официанту, и снова уткнулся в складки на переносице. – Я за рулём.

– Вы хотели поговорить про Виолетту, я правильно понимаю?

– Правильно, – полицейский кивнул, – у нас очень мало информации о покойной. В закадычных подругах числились только вы?

– Получается так, – голос девушки дрогнул, и глаза налились слезами. – Я даже не смогла попрощаться, узнала о трагедии через день, сразу позвонила Эдуарду – брату Вилки, хотела узнать, когда похороны, но он жёстко меня отбрил.

– Каким образом?

– Начал кричать в трубку, что это я сбила сестру с панталыку! Таскала по сомнительным мероприятиям, где она и познакомилась с убийцей. Я ему не перечила, понимала, что Эдька убит горем, вот и несёт что попало. Обиделась на другое, он сказал, что похороны завтра, я попыталась отговорить, мол, не по-людски так скоро в землю закапывать, но Эдуард слушать меня не стал, бросил трубку.

– У вас есть соображения, кому могла понадобиться смерть девушки?

– Никому! Вилка ничего не имела, всем обеспечивал брат, дорогу никому не переходила. Она вообще была не конфликтная, легкомысленная это да, но лёгкая в дружбе.

– Что-то насторожило в последнее время в поведении или мелкий случай? Вспомните, это может быть незначительной мелочью.