Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов

– Разделяю твою скорбь по мисс Хэвишем, – шепнула мне Беатриче, когда я прибыла в Норленд-парк.

– Спасибо.

– Вот судьба-злодейка! – воскликнул, поравнявшись со мной, Фальстаф. – Таких прекрасных женщин, как Хэвишем, больше нет.

– Спасибо.

– Мисс Нонетот! – окликнул меня Глашатай. – Можно вас на пару слов?

Я проследовала за ним в его кабинет, и он плотно прикрыл дверь.

– Во-первых, мне очень жаль мисс Хэвишем. Во-вторых, я перевел вас на менее тяжелую работу.

– Да со мной все в порядке, честное слово, – заверила его я.

– Я уверен в этом, но, поскольку вы совсем недавно сделались полноправным агентом и наставника у вас сейчас нет, нам кажется, что лучше на некоторое время избавить вас от оперативных заданий.

– «Нам»?

Он взял папку, и она запищала у него в руках. Хэвишем говорила мне, что на самом деле никто никогда не кладет бумаг в эту знаменитую папку, потому как слова передаются туда прямо из Главного текстораспределительного управления.

– Совет жанров лично заинтересовался вашим делом, – сказал он, заглянув в папку. – По-моему, они считают вас слишком ценной, чтобы позволить вам сгореть на работе: потусторонний человек в беллетриции – это что-то с чем-то, знаете ли. У вас такая свобода выбора – нам и не снилось. Не падайте духом!

– Значит, я не займу место Хэвишем?

– Боюсь, нет. Возможно, потом, когда все уляжется. Кто знает? В Книгомирье возможно все.

Он протянул мне лист бумаги.

– Отнесите Соломону на тридцатый этаж.

Я взяла листок, поблагодарила Глашатая и покинула его кабинет. Агенты молча провожали меня виноватыми взглядами. Меня наказали без вины, и все это знали. Я села за стол Хэвишем и просмотрела ее бумаги. В «Надеждах» ее заменила генератка, и хотя она будет похожа на мою наставницу как две капли воды, ей никогда не стать настоящей Хэвишем. Та, которую я знала, погибла в Пендин-Сэндс. Я вздохнула. Может, даже хорошо, что меня сместили. В конце концов, мне и правда еще многому следовало научиться. Поработаю на Совет жанров, может, и этот опыт пригодится.

– Мисс Нонетот?

Передо мной возник командор Брэдшоу.

– Приветствую вас, сэр.

Он улыбнулся и приподнял шлем.

– Не выпьете ли со мной чаю на веранде?

– С удовольствием.

Он улыбнулся, взял меня под руку, и мы перенеслись в «Большую охоту Брэдшоу». Я никогда не бывала в Восточной Африке, ни в нашем мире, ни в книжном. Она оказалась именно такой прекрасной, какой я воображала ее по множеству запомнившихся с детства картинок. Дом Брэдшоу представлял собой невысокое колониальное строение с выходящей на закат верандой. Земля вокруг заросла кустарником и колючками, вдалеке то и дело проносились стада антилоп и зебр, взбивая копытами красную пыль.

– Красиво, правда?

– Необыкновенно, – откликнулась я, пожирая взглядом открывающуюся картину.

– И не говорите, – усмехнулся он. – Люблю женщин, которые с первого взгляда понимают красоту.

Он заговорил чуть тише.

– Хэвишем была одной из лучших, – сказал он. – Слишком порывиста, на мой вкус, но славная женщина! Вы очень ей нравились.

– А она – мне.

– Я осмотрел обломки «блюберда», когда его вернули на склады Уэммика. Судя по всему, несчастный случай, девочка, не более того. Мистер Жаб был весьма немногословен, да и за несанкционированное посещение Той Стороны ему крепко влетело.

– Хэвишем не говорила с вами о Перкинсе?

– Только о том, что, по ее мнению, его убили.

– Правда?

– Кто знает? Беллетриция подозревает Дина, но мы ничего толком не выясним, пока не арестуем его. Вы знакомы с мемсахиб? Дорогая, это Четверг Нонетот, моя коллега по работе.

Я подняла глаза и подскочила на месте, поскольку мисс Брэдшоу оказалась… гориллой. Огромной, волосатой, в одном лишь переднике в цветочек.

– Добрый вечер, – произнесла я, немного ошарашенная ее видом. – Приятно познакомиться, миссис Брэдшоу.

– Добрый вечер, – вежливо ответила горилла. – Не желаете ли пирожных к чаю? Альфонс испек великолепный лимонный торт.

– Очень любезно с вашей стороны, – пробормотала я, когда миссис Брэдшоу уставилась на меня своими глубоко посаженными черными глазами.

– Отлично! – сказала она. – Через минуточку я присоединюсь к вам. Ноги, Траффорд.

– Что? Ой! – воскликнул Брэдшоу, убирая ноги со стула напротив. Когда миссис Брэдшоу ушла, он повернулся ко мне и очень серьезно прошептал: – Скажите, вы не заметили в мемсахиб чего-то особенного?

– Ну, – начала я, не желая ранить его чувства, – вроде бы ничего.

– Послушайте, – настаивал он, – это очень важно. Что в ней кажется вам необычным?

– Она в одном фартуке, – выдавила я.

– Так вас это беспокоит? – серьезно спросил он. – Когда к нам в гости приходят мужчины, я всегда прошу ее одеваться. Она милая девушка, правда? От нее любой мужчина умом тронется.

– Очень милая, – согласилась я.

Он поерзал в кресле и придвинулся поближе.

– А больше ничего? – спросил он, внимательно глядя на меня. – Совсем ничего? Я не обижусь.

– Не могу ничего поделать, но она… – медленно начала я.

– Да?

– …горилла.

– Хм, – сказал он, откидываясь в кресле. – Стало быть, наши маленькие хитрости не обманули вас?

– Боюсь, нет.

– Мелани! – позвал он. – Пожалуйста, выйди к нам.