Кладоискатель

Лидер новой политической силы П. Каганович не имеет претензий к острякам и регулярно зачитывает появившиеся в сети приколы на своих пресс-конференциях. «Пишите о нас всё что хотите, кроме некрологов», — призывает он журналистов. Однако и некролог не заставил ждать: известный московский поэт Игорь Таганов сочинил поминальную оду партии, и она мгновенно распространилась в интернете.

Несмотря на очевидные успехи в партийном строительстве, жизнеспособность партии вызывает сомнения. Она пока ещё не провозгласила никаких идей и никак не обозначила свою платформу. Тем не менее, первый её съезд состоялся 23 декабря в Москве.

г. Москва

* * *

Теперь он твёрдо верил в свою судьбу. Вернее, чувствовал предназначение, некую обязанность, возложенную на него высшими силами. Что за силы, и почему из семи миллиардов жителей планеты выбран именно он? Это уже теория. А Владимир не любил теорий. Жизнь сложней любых схем, какой бы изощрённый мозг их ни придумывал. Жизнь берёт его за руку, и ведёт, и хранит, и в который раз выпускает на свободу из самых надёжных клеток!

Там, в клинике, он спасся благодаря своим глазам. Загремели выстрелы, от рёва вертолётных турбин зазвенели стёкла, затрясся пол. Он не успел ещё размотать бинты на голове — просто напрягся, сосредоточился и увидел всю клинику разом, со всеми коридорами, рекреациями, пожарными лестницами, подвалами. Увидел две шахты лифтов — на них, вероятно, поднимали в операционные больных. Один лифт привозил пациентов в соседний кабинет. Владимир вытянул ноги из-под ремней, вскочил с кровати и бросился к дверям, попутно срывая с себя датчики. Но двери уже были заблокированы, на замке мигал красный глазок.

Пришлось ещё раз осмотреть стены. Точно, вот оно, окно в соседний кабинет, вот полозья, по которым выкатывают носилки прямо на хирургический стол. Окно тоже закрыто, но замочек маленький, хлипкий… Он попытался ударить по пластиковой раме рукой, но рука болела и не сжималась в кулак. Налег плечом, замок щёлкнул и сдался. Владимир перевалился в соседний кабинет, закрыл за собой окно. Это его и спасло.

Он вбежал в лифт, нашёл кнопку с цифрой «1», нажал её. Двери несколько секунд думали, потом медленно начали закрываться. И в этот момент в хирургическую ворвались. Он видел боевиков сквозь стену, а потом ещё и сквозь закрывшиеся двери лифта. Лиц не видел, но всё равно было страшно: от них веяло смертью. Боевики быстро перевернули вверх дном весь кабинет, опрокинули стойки с инструментами, кровать и обменялись жестами: отход! Если бы окно в соседний кабинет было открыто…

Лифт пошёл вниз, а Владимир лихорадочно срывал бинты с головы и рук. Стены лифта оказались зеркальными, он увидел своё отражение — и оцепенел. Это был совершенно другой человек. Лицо было припухшим, с красными полосками, как будто он долго лежал на чём-то ребристом, но самое главное — это было не его лицо! Он, Владимир Калинин, невзрачный в общем-то парень, остался в операционной навсегда. Из зеркала на него смотрел породистый киноактёр, слегка опухший, небритый, брутальный. Такие морды безумно нравятся женщинам. Обладатели этих глубокомысленных физиономий делают карьеру, не напрягая мозгов. Мать честная!..

Вот и руки свободны: пальцы прочерчены тонкими царапинами, уже почти затянувшимися. Значит, старых отпечатков тоже больше нет. Свобода! Но до этой свободы нужно ещё добраться. Владимир догадался, что делать дальше, и в тот момент, когда двери лифта раскрылись на первом этаже, уже видел коридор, тела убитых охранников, рыскающих по кабинетам боевиков и пандус, ведущий в гараж. В гараже автоматические ворота были наглухо закрыты, но в маленькой комнатке для персонала обнаружилось окно, а за ним — зелёные заросли, живая изгородь из туи, обегающая клинику по периметру.

Владимир лежал под туей, и его трясло от страха. Он видел пожар на втором этаже, видел два чёрных вертолёта, взлетающих с площадки позади больницы, видел тела убитых — много тел… Его трясло, но в ушах не смолкал чей-то голос: не зря! Всё не зря! Ты не просто так отпущен, это химера ведёт тебя через морские глубины, через огонь. Ты храним судьбой, но за тобой должок: ты должен искать, должен найти тот самый клад, не руками сделанный, не в огне скованный, не золотой, не серебряный…