Кладоискатель

— Наше дело — не инфраструктура. Наше дело — люди. Талантливые должны получить шанс, вырасти, пробиться наверх. Мы пытаемся дать такой шанс. Вот что нас интересует. А дороги и мосты они построят сами, не сомневайтесь… Что же касается ограниченности средств… Можете считать меня мечтателем, утопистом, болтуном. Ваше право. Но я рассчитываю привлечь к обустройству России невиданные средства. Да, клады! Смешно? Но, по самым скромным оценкам, сейчас в мире ненайденного золота на триллион долларов. И найти его можно. Мы этим занимаемся, и мы умеем это делать. Давайте встретимся с вами через полгода, год. И посмотрим, псих я или нормальный, расчётливый организатор, менеджер. Я запланировал и осуществляю масштабный проект. Следите за новостями…

Москва, 17 января 2011 года

* * *

Яфа закрыла ноутбук. Читать эти интервью больше нет сил. Вся пресса в России цитирует Кагановича через слово. Скоро забудут фамилию своего президента, только одно и слышно — Пиренеи, золото, доллары, здравый смысл. Баннерами партии увешана вся Москва, сверху донизу. По всей России открыты офисы, на каждом такси, на любом автобусе — телефон местного отделения. Вступайте! Работайте с нами!

Каждое утро она аккуратно приходила в центральный офис. Каганович поручил ей делать подборки из публикаций в сети про партию и испанское золото на английском и иврите, переводить, кратко излагать смысл. Яфа добросовестно пересматривала сотни сайтов, переводила, печатала ежедневный отчет. Вряд ли он был тут кому-то нужен: в московском офисе Кагановича собрались лучшие аналитики, политологи, экономисты, получив неслыханные даже по московским меркам зарплаты. Но у неё не было выбора.

В новогоднюю ночь она сразу поняла, что её почтовый ящик взломали. Любая реплика в сети под контролем. Она невольно подставила Владимира и надеялась только на то, что он воспользовался для переписки случайным местом и больше туда не вернётся. Через несколько дней стало ясно, что Владимир по-прежнему на свободе: олигарх вызвал Яфу к себе, долго любезничал, наговорил комплиментов, пригласил в ресторан. Конечно, она отказалась, но вышла от Кагановича с тайной радостью: никого он не поймал, слабо!

Ни одного лишнего движения, сказала себе Яфа. Ни по телефону, ни в интернете, ни в свободное время. Затаиться и ждать. Единственное, что она отважилась сделать — проверить те самые двенадцать цифр, которые прислал ей Владимир в новогоднюю ночь: «С Новым годом, красавица! 36 56 11 30 49 25».

Эти цифры она запомнила и поняла общий смысл: координаты. Только что написано сначала, широта или долгота? В русской традиции сначала писать широту, и тогда выходило, что Владимир отправляет её в окрестности турецкого города Кемер. Но во всех старинных документах, в которых можно было найти какие-то сведения о Меноре, долгота писалась первой. И тогда это Иордания, всего в ста километрах от границы Израиля, пустыня недалеко от города Маан. И тот, и другой вариант был вполне допустим, но проверить пока что ничего было нельзя. Рисковать информацией стоимостью в десять миллиардов долларов Яфа не могла.

А может быть, и стоило немедленно передать эти цифры в Израиль. Но тогда сразу отозвали бы из Москвы. А Яфе почему-то казалось, что она должна пока оставаться в России.

* * *

В Москве наконец-то начались морозы. Как и положено — крещенские, с голубоватым мутным воздухом, со скрипучим снегом. Владимир выбирался из такси, пробегал по Красной площади и нырял в метро или подолгу стоял в магазинах, отогревался, пытаясь разглядеть сплетение тоннелей и ходов под Кремлём. Но зрение позволяло видеть в радиусе сотни метров, а дальше всё сливалось, тонуло в подземном мраке. Как не хватало сейчас кольца с химерой! Уж она-то подсказала бы, нарисовала бы такую схему…