— Нет, Фёдор Алексеевич, я не агрессивен. Всего лишь не хочу демагогии.
— Принимается. Значит, вы способны выслушать моё мнение о себе? Драться не будете? Видите ли, я пожилой человек. Исход нашей драки понятен и неинтересен.
«Вот так дела! — подумал Владимир. — Да он же боится! Потому и сидит так странно, и пытается мне зубы заговаривать. Ему, скорее всего, наговорили что-то про меня».
— Сколько вам лет?
— Мне семьдесят три. Старичок, да. В этом возрасте, знаете ли, думаешь уже не о земном, а о вечности.
— И что вы думаете о вечности?
— Владимир Иванович, вы с этой бородой удивительно напоминаете русских народовольцев. То ли Кибальчича, то ли Желябова. Вы ведь для конспирации бороду отпустили?
— Пожалуй, да.
— Бесполезно. Я вас узнал в первую же секунду. Что-то есть такое в вас… демоническое.
— Вот уж никогда не думал.
— Вы, похоже, воспринимаете себя как самого обычного человека.
— Конечно. А как же мне себя воспринимать?
— Кажется, весь смысл жизни для вас свёлся к свободе? Убежать ото всех. Во что бы то ни стало.
— А вам не жаль свою свободу? Вы сдали меня, и вот результат. Вы тоже за решёткой. Нравится вам тут?
— Я пришёл сюда сознательно.
— Вот как? Пришли и попросили посадить?
— Да. Пришёл и попросил.
— А они вам никакого задания не дали? Например, что-то у меня узнать? Заставить меня в чём-то сознаться? Спровоцировать?
— Дали, конечно. Я не скрываю. Просят помочь разобраться… Они не знают, что с вами делать. Вы слишком сложны для их понимания. Но у меня лично совершенно другие цели.
— Какие же, Фёдор Алексеевич? В карты, что ли, со мной поиграть захотелось?
— Нет. Я вам обещал перевод. И я его сделал.
— Да, Владимир, вы совсем выпали из жизни. Газеты и телевидение, конечно, вредны, но не в абсолюте, а лишь в больших дозах. А у вас обратный случай. Вы и в самом деле не понимаете, почему меня согласились посадить к вам в камеру?
— Совершенно ничего не понимаю.
— Мне категорически запретили вам рассказывать о событиях в мире… Как вы думаете, нас записывают?
— Конечно. Вон там, над дверью, металлическая решётка, за ней микрофон и камера.
— Вы так легко видите сквозь металл?
— Да. Если бы я ещё так же умел видеть, что у человека на уме…
— Знаете, мне наплевать на ФСБ. Я шёл именно к вам. Думаю, что обязан рассказать вам всё, что знаю.
— Как хотите. Я не настаиваю.
— Начнём с того, что найден очень ценный клад. Эта вещь… она скорее историческую ценность имеет, хотя и сделана из золота.
— Менора? Её всё же нашли?
— Да, несколько дней назад. Весь мир только это и обсуждает.
— И кто же нашёл?
— Владимир Иванович Калинин, — медленно и раздельно произнёс профессор.
— Да ладно вам, Фёдор Алексеевич. Бросьте вы это. Я с четвертого марта под стражей, как вы помните.
— И всё же вы знаете про Менору. Знаете, где её нашли?
— Знаю. Широта 36-56-11, долгота 30-49-25… Но меня там не было. Расскажите подробности, пожалуйста.
— 13 марта Израиль сделал заявление о находке. В заявлении прямо говорится, что координаты им предоставили вы и вы же руководили поисками. В интернете множество фотографий. Очень похожий на вас человек, разве что без бороды. Фото самой Меноры… Уникальная, доложу вам, вещь…
— Значит, это Яфа. Молодец. Как она здорово придумала!