Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха

— «Черные» вынудили отдать. Они взяли в заложницы мою подругу с дочкой, ну, в общем, вы понимаете, я не мог отказаться.

— Как жаль. — Марков снял очки и провел пальцами по зажмуренным векам, словно вытирал слезы. Возможно, так оно и было. — Значит, все напрасно.

Я промолчал. Мне нужен был проверенный антиквар, чтобы и дальше сбывать находки, и мне нечего было сказать в свое оправдание. Реликвии, из-за которых убили Гошу, пропали, а рассказывать о сожженной даче исмаилитов я не стал бы никому.

Мы посидели немного, вспоминая главным образом наши с Гошей школьные годы. Затем я откланялся, наотрез отказавшись забирать телефон и обещав немедленно купить себе новый, а номер скинуть Борису Михайловичу.

Теперь относительно его связей с испанцами не оставалось сомнений. Их агентурная сеть в России начинала меня пугать.

Из антикварного магазина я направился в обменник, а оттуда в магазин за мобилой. Через полчаса, с новенькой трубкой в кармане, я вырулил на проспект и поехал к дому. В животе бурчало от голода. Я начал приглядываться к вывескам кафе. Молодую женщину на остановке я заметил сразу. Она резко выделялась из толпы: яркая, броская, умеющая себя подать. Затянутый на джинсах красный ремень подчеркивал крутизну бедер, словно кушак Молодежного антиполового союза. То ли Оруэлла начиталась, то ли сама додумалась. Я остановился рядом с ней. Помахал рукой. Перегнулся через правое сиденье, открыл дверцу. — Привет, Маришка! Залезай.

— Здравствуй, милый. — Марина, моя бывшая жена, села в машину. — Как дела?

— Как видишь. — Я гордо похлопал по рулю. — Процветаю.

— Нашел что-нибудь ценное?

Я усмехнулся. Заметно, что женщина побывала замужем за кладоискателем.

— Кто ищет, тот найдет, рано или поздно. Считай, что я свою Трою откопал. Ты куда едешь?

— Домой, — ответила Маринка.

— А ты?

— А я... — Я небрежно махнул рукой, изображая богатого бездельника, — так... катаюсь по городу. Хотел на озера съездить, искупаться, развеяться где-нибудь за Зеленогорском, но чего-то за крутился по улицам. Видать, неспроста. Тебя вот встретил.

Наверное, и в самом деле неспроста. Слава встретил старую подругу, а я — бывшую супругу. Возможно, это знак свыше.

— Торопишься? — спросил я.

— Не очень, — ответила Маринка.

— Поехали пообедаем? Лично я голоден.

— Раз ты приглашаешь... — улыбнулась Маринка.

Мы выбрали тихое кафе на Ланском шоссе и стали ждать, когда официант принесет заказ.

— Как ты теперь живешь? — спросил я.

— Скучно, — Маринка достала пачку «More» и закурила. Раньше такой привычки за ней не водилось. Все меняется — и времена, и люди. — Где работаешь? — В офисе. На компьютере.

— Оператором? Типа набираешь что-нибудь? — В компьютерах я был не силен.

— Играю, — Маринка хмыкнула и выпустила вверх струйку дыма. — Секретарем-референтом я работаю.

— Ню-ню, — язвительно протянул я. — Кофеек-с, чай, бутерброды?

— Именно. — Маринка смерила меня убийственным взглядом. — Обещают бухгалтером сделать. Я бухгалтерские курсы закончила. Устроилась пока секретарем.

— Ух ты, — восхитился я, — какая захватывающая перспектива! Курить ты там же начала?

— Это от нервной работы. — Маринка поспешно смяла в пепельнице окурок. — Прости, я забыла, что ты не выносишь курящих дам.

— Начальство небось достает?

— Задолбали, козлы. Каждый липнет, особенно шеф, дурак старый. Ему больше всех надо. Ах, Мариночка, почему вы уделяете мне так мало внимания? Как вы холодно относитесь к такому солидному мужчине, погибающему без женской ласки!

— И другие банальные глупости, — закончил я. — Тоже мне «солидный мужчина»! Официант принес солянку, пожелал приятного аппетита и удалился за стойку.

— Хм, — похотливого шефа я взял на заметку, — и не надоело?

— Надоело, — призналась Маринка. — Но ведь и жить на что-то надо. Тут еще ничего, в другом месте вообще проходу не давали. Пришлось уйти.

В молчании мы доели первое блюдо и сразу же подали второе. В кафе было малолюдно, негромко играла музыка, после всего услышанного говорить не хотелось. Раны от первых стрел Купидона заживают медленно и болят долго. Не знаю, что крутилось в голове у Маринки, лично я размышлял о том, как жить дальше. По возможности, хорошо и вместе. Коли нас свел случай, а Слава показал перед этим пример, оставлять Маринку я был не намерен. К знамениям свыше следовало относиться с почтением.

— Слушай, — начал я, — как ты смотришь...

Тут я смутился, как школьник. Казалось бы, не чужие люди. Но не мог я с ней, как с любой другой барышней. Потому что барышни — это нечто мимолетное, а Маринку я все же любил.