Кладоискатель и золото шаманов

– Поживем – увидим, – ответствовал я и подложил дров. А когда пламя раскочегарилось, навалил толстый слой зеленых веток. Огонь сердито зашипел, повалили густые белые клубы. Комарье отступило. Столь бесившее меня жужжание утихло. К вечеру обещала быть мошка – удовольствие ниже среднего. Эта гадость забиралась даже под джинсы, от ее укусов оставалась маленькая кровоточащая ранка, проклятое насекомое выедало кусочек кожи!

Мы сидели у костра и плакали, ожидая доклада. От дыма слезы текли в три ручья. Правда, я иногда сомневался: только ли от него или еще от бессилия сделать что-то против мириад настырных палачей.

– Готово, – сообщил серый человек. – Слава, покурим?

– А у тебя какие? – оскалился золотозубой пастью корефан. Он не торопился доставать «LM».

– Да че ты? – засуетился шнырь. – В натуре слышь, по такому случаю мог бы и не одной угостить.

– Все выгребли? – спросил Слава придирчиво.

– Даже пол помыли, отвечаю! – серый человек не спускал глаз с пачки. В зоне испокон веку не знали другого курева, кроме ярославской махорки.

– Держи, – друг выщелкнул ногтем пяток «элэмин». – Заработал.

Иссохший бедолага будет курить их целый день и потом долго вспоминать, как чувствовал себя человеком.

У входа нам повстречался Доронин.

– Куда спешишь? – поинтересовался Слава.

– К машине, надо доложить.

– Ну давай, Доронин, радируй. – И мы двинулись дальше.

Шнырь не сильно преувеличил: бригада почти целиком растащила завал, в соседнюю полость можно было войти не пригибаясь. Камни наружу больше не выносили, сбрасывали в сталактитовом зале. Грот был освещен карбидками. В воздухе стояла тяжелая сырая пыль.

– Внутрь заходили? – деловито спросил я обремененного карабином Володю.

– Никак нет, – четко доложил парнишка, и я заметил, что он дрожит.

– Замерз?

– Знобит.

Я посветил мощным электрическим фонарем во тьму прохода. Оттуда не дуло, но какой-то неприятный холодок все же исходил. Рабочие перестали таскать камни, окружили меня. Я вдруг оказался в центре внимания. Мне, и только мне надлежало первому шагнуть в неизвестное и по праву лидера принять на себя подстерегающую там опасность либо славу первооткрывателя. Вот когда настал час свершений! Сразу выяснилось, кто истинный начальник.

– Ну, шевели копытами, – будничным голосом подтолкнул меня Слава, и я осторожно побрел вперед.

Граница завала была обозначена на полу белыми потеками, неровной полосой с лунками там, где лежали камни. Я смело переступил через нее и услышал звонкий перестук капель, эхом разносившийся под сводом пещеры. Воздух стал вдруг стерильным, без пыли и запахов наружного мира. Дорога пошла под уклон. Я посветил по сторонам, но луч достал только до потолка, взмывавшего на высоту четырех метров. С него свисали тонкие белоснежные сталактиты, не похожие на собратьев в первом зале. Пол постепенно выровнялся, и вдали блеснуло подземное озеро. Я нерешительно остановился на берегу. Вблизи оно было непроницаемым и мрачным, блестящий влажный известняк резко контрастировал с угрюмым водоемом. Этот мир, никогда не видевший солнечного света, казался порождением иной планетной системы, вращавшейся вокруг совершенно чужой звезды в незнакомой человеку галактике.

Гул голосов потянувшейся следом толпы наполнял пещеру ободряющими звуками присутствия живых людей. Я пошел вдоль берега, пока не наткнулся на великолепный окаменевший водопад – натечный каскад. Кальцитовые волны скатывались из-под самого потолка и застывали под моими ногами, словно зеркальные потеки белой бугристой лавы. За водопадом озеро чуть сужалось, и посередине его вырастал сказочной красоты остров, изваянный природой со всей ее неутомимой и прихотливой фантазией. Остров был вертикальным. Он представлял собою ряд выраставших из воды сталагнатов, сросшихся в прекрасную неровную стену, украшенную причудливой бахромой из торчащих над поверхностью сталагмитов и свисавших с потолка, едва на касающихся озерной глади сталактитовых колонн. Справа от острова отходила неширокая площадочка, к ней с обеих берегов вела жемчужная дорожка торчащих над водою камней. Я мог голову прозакладывать, что она была творением человеческих рук! Дорожка, словно пунктирная линия, пролегала точнехонько с одного берега на другой, и расстояние между камнями не превышало одного шага. Первый камень находился у самых моих ног.

Я ступил на него, очарованный волшебным великолепием подземного мира. На секунду меня охватило неприятное чувство при мысли, что будет, если я навернусь в черную воду, напоминающую заколдованный омут. Однако, посветив вертикально, я увидел дно. Озеро оказалось мелким – полметра, может быть, метр, – вода была столь прозрачна, что различались мелкие неровности дна, даже глубину определить было затруднительно.

– Идут! В натуре, как Христос по морю! – загалдели сзади на разные голоса. Я заметил на воде отблеск второго фонаря, оглянулся и увидел Славу, следовавшего за мною по пятам.

– Ну, чего встал? – немедленно спросил он.