Клады и кладоискательство в России

Поскольку отчаянности хватало не у всех находчиков кладов, то многие клады после нахождения просто перепрятывались и сохранялись человеком «до лучших времен». Так человек становился хранителем клада. Жизнь его была иллюзорна. Дневная часть, когда он притворялся обычным обывателем, и ночная часть, когда человек властвовал над своим сокровищем и сокровище властвовало над ним.

Нередко давали богатые дары в помин души человека, зарывшего клад. Иногда в роли кладоискателей выступали монахи из богатых монастырей и приходские церковнослужители – священники, дьяконы, дьячки, пономари. Ведь по роду своей деятельности им доводилось выслушивать немало чужих исповедей. Вспомним хотя бы несчастного отца Федора из романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев».

Народное творчество художественно мифологизировало все, связанное с кладом. У бедноты выработалась целая идеология и система самооправдания и самозащиты. Считалось, что клад легче выйдет из земли, если знаешь определенные молитвы и заранее помолишься определенным святым. Сам выход клада не просто обогатит находчика, но облегчит истерзанную душу несчастного вкладчика, не знающую покоя, пока его клад не востребован. Нужно помолиться об этой заблудшей душе, и она найдет успокоение.

Языческие верования в кладоискательстве тесно переплетены с христианскими. Цветы папоротника, разрыв-трава, другие столь же надежные ключи. По распространенным народным представлениям, на пути к каждому кладу стоят бесы. Они всячески вредят поискам, терзают души людей (и вкладчика, и находчика). Но молитва побеждает бесов. Вот почему при поисках кладов принято иметь крест и Евангелие.

Народный опыт тщательно обрабатывал результаты как успешных, так и неудачных поисков и все это превращал в фольклор. Каждая громкая находка давала повод целому букету легенд и мифов. Стоит отметить, что ценность древних кладов сегодня гораздо выше, чем стоимость более весомых недавних захоронок. Историческая и антикварная ценность древних вещей намного превышает собственную стоимость массы золота, серебра, драгоценных камней.

Так, изредка находились в глухих лесах Верхней Камы серебряные сосуды Сасанидской эпохи – это удивительные произведения искусства VII–VIII веков. Сейчас они стоят баснословно дорого. Блюда, чаши, кубки использовались при совершении языческих обрядов в лесных святилищах, а затем зарывались в землю – там же в лесу, вдали от поселений. Так что любая находка этих предметов – случайность, везение, счастье. Клад – это и сундук с серебряной посудой, и глиняный горшок с десятком пятаков, и спрятанная в колодце толстая золотая цепь, и замурованная в стены дома жестяная банка с царскими пятерками… Примерам несть числа, но в любом случае каждая находка исторически обусловлена и исторически возможна. Мы не найдем на Волге клад Монтесумы или в Весьегонске сокровища Непобедимой армады. Но зато каждая наша находка расширяет наши знания об истории, торговле, войнах, людях России прошлых эпох, ведь клады – это прежде всего люди.

И все же в развитии кладоискательства в России есть определенные этапы и закономерности. Рассмотрим кладоискательство России в процессе его исторического развития.

Причины сокрытия кладов в России примерно те же самые, что и во всем мире. Во-первых, частые перемещения населения на всей территории страны. Бежали от татар в леса на восток, искали новой землицы на севере, плыли от налогов и долговой кабалы по рекам на Урал и в Сибирь. Затем вновь освоили «подрайские» земли на Волге и юге России, наступая на Степь… Население постоянно куда-то двигалось, не всегда добровольно. Поэтому ценное имущество закапывали в землю. Мне довелось беседовать с любителями немецких захоронок в Восточной Пруссии, нынешней Калининградской области. После Второй мировой войны немцев массово выселили в Германию, а в их дома привезли бедолаг из центра России. Поскольку с собой немцам разрешали брать лишь килограммов по двадцать пять груза, то все остальное ценное имущество они и зарывали на собственной усадьбе. Все как один прятали добро либо в ямы подвалов, либо вблизи колодцев, старых деревьев усадьбы.

Когда раскулачили братьев моей бабушки, то в ночь перед высылкой они зарыли чугунок с золотыми монетами под дуб на задах своей усадьбы. Затем, вернувшись на побывку в 1930-х годах, перепрятали клад где-то на поскотине. Последней, кто знал о месте клада, была моя бабушка, так никому перед смертью место и не выдавшая. Моему отцу она выделила на зубы три золотых царских пятерки. Их у нас вскоре благополучно украли. Таковы реалии трудной российской жизни. Непрерывные мобилизации…

Во-вторых, клады зарывали, спасаясь от внутренних междоусобиц, набегов соседей-врагов, разбойников. А межродовые, внутрисемейные свары и распри? Сколько от них погибло людей и осталось захоронок?