Клады Отечественной войны

Таким образом, столь мучившая меня историческая головоломка, кажется, разрешалась вполне логично и к всеобщему удовольствию. Все части доселе разрозненной картины данной кладоискательской легенды сложились почти идеально. Я рассуждал следующим образом. Колонна французских войск, выйдя из Могилёва, вначале продвигалась до Копыси, стремясь поскорее выйти на дорогу Смоленск — Борисов. Но, встретив противодействие русских частей на подходе к Орше, данная колонна была вынуждена повернуть на запад, в сторону Коханово. Понимая, что оторваться от преследователей можно только налегке, командирами был отдан приказ срочно избавиться от самых тяжёлых повозок. Вначале спрятали тяжеленную войсковую кассу, а некоторое время спустя в землю было зарыто и награбленное церковное имущество. Соответственно, и загадочную развилку на большой дороге, обозначенную как «В. D.», тот человек, который составил рукописную схему, отобразил, поскольку сам по ней потом и поехал. В противоположность ему, сам Яковлев около данного перекрёстка даже не появлялся! Ведь он для него не представлял ни малейшего интереса, и в свой план № 2 он его не внёс. (На современных картах Белоруссии, кстати сказать, развилка, напоминающая отмеченную ранее, имеется во всей своей красе.)

Не знаю пока, где конкретно прокладывали свои поисковые канавы князь Кочубей и полковник Яковлев, но, скорее всего, идеально выйдя в нужное место (благодаря французской карте-схеме и сопроводительной документации к ней), они несколько промахнулись в определении исходной точки, в которой следовало производить раскопки. Вероятно, они решили про себя, что если «похоронная» команда двигалась со стороны Орши, то и закапывать своё имущество они стали бы непременно на правом берегу ручейка, что было бы вполне логично. Но дело-то было в том, что разыскиваемые ими ценности везли вовсе не из Орши, а из Могилёва, и оттого и зарыли их на другом берегу ручья, на левом! Вот такая поначалу родилась у меня теория, и первоначально она мне весьма нравилась.

Правда, что из этого получилось, вы узнаете чуть позже, а пока пришло время как следует изучить сопроводительное письмо, приданное к карте, и её описание, благо перевод был успешно завершён. Вначале я взялся за письмо Евстахия Сапеги, по-своему весьма любопытное.

«Когда я приехал в Париж в 1819 году, то я возобновил некоторые знакомства, и в том числе с русским господином Семашко, которого я не приглашал, и которого я нашел очень больным, и который рассказал мне о последнем периоде своей легочной болезни. Семашко мне рассказал, что (ранее) он был в отношениях с моей семьей, и доверил мне историю обо всем, что касается вопросов (некоего) богатства.

В то же время он меня попросил спрятать тайное письмо и взял с меня обязательство не передавать его никому, кроме него самого, но которое он мне разрешил вскрыть в том случае если он сам (т.е. Семашко) умрет без меня, и не заберет назад бумаги, которые он отдал на хранение в мои руки. Он добавил, что имеет доверие ко мне и посоветует своим детям обратиться ко мне в случае успеха.

Незадолго до смерти Семашко мой доверитель в то время разрешил мне вскрыть пакет и найти согласно моему ожиданию одно рекомендательное письмо для человека Антуана Ливски, свояка Семашко, который проживал в Черебути около города Слуцка в Минской губернии, но который переехал в Ливилу около Видзе в Вильнюсскую губернию.