Клады Отечественной войны

Побродив по месту предстоящей ночёвки, он-таки догадался, куда именно спрятать награбленное. Приметив вдалеке сверкающую маковку ещё одной церкви, он встал так, чтобы находиться на прямой линии, соединяющей этот ориентир с крестом церкви на ближайшем погосте. Определив одну из координат, Поляновский принялся ходить вдоль неё, стараясь отыскать ещё одну примету. Она обнаружилась довольно скоро. На краю оврага он приметил громадный минимум столетний вяз, метрах в пятидесяти от которого в земле обнаружилось естественное углубление, похожее на промоину. Выбор был сделан мгновенно. Погода в те дни стояла ещё относительно тёплая, и интендант под покровом ночи легко выкопал ножом в промоине ямку, достаточную для захоронения ранца. Утром их колонну повели дальше, а драгоценности так и остались лежать неподалёку от раскидистого дерева.

Таким образом, внимательному читателю, коим нарком Ежов, скорее всего, не являлся, становится предельно ясно, что речь в бумагах идёт вовсе не о множестве наполненных добром повозок, а об одном-единственном ранце, любовно наполненном поручиком Поляновским. Именно его поляк и закопал в пятидесяти шагах от вяза в некоей естественной промоине. Впрочем, пусть его клад был и не слишком велик по объёму и весу, но стоимость он имел немалую. Пусть предприимчивый интендант наковырял всего лишь пригоршню самоцветов, т.е. граммов четыреста. Исходя из средней стоимости в 1000 долларов за карат камней старинной огранки, можно легко подсчитать, что даже без прикарманенного золота его клад тянул не менее чем на два миллиона долларов! Было о чём беспокоиться.

Ради интереса летом 2006 года я предпринял поездку в Калугу. Речь, разумеется, не шла о том, чтобы сделать попытку отыскать клад польского поручика. Хотелось просто сделать осмотр местности и не на карте, а на натуре определиться с теми ориентирами, которые упоминались в связи с этим делом. Разумеется, я понимал и то, что за прошедшие два столетия город сильно разросся и неизбежно поглотил то место, где некогда предприимчивый поляк прятал свой ранец с сокровищами. Однако, к нашему вящему удивлению, тот регион, где по всем прикидкам был спрятан этот клад, оказался застроен менее всего. Более того, там, где некогда коротали время пленные поляки, ныне высится едва ли не самое известное здание Калуги. Судьба распорядилась так, что именно здесь, на берегу вблизи громадного оврага, был построен комплекс Музея космонавтики. Естественно, рельеф местности при строительстве был несколько изменён, и теперь, конечно же, отыскать ту естественную впадину невозможно. Однако вязы, вернее сказать, потомки того самого вяза, всё ещё растут неподалёку от устремлённых в небо ракет.

***

Клад из мемуаров

Какие только события ни приводят пытливого кладоискателя к вожделенному предмету его страсти! Иной раз достаточно одного слова в самой заурядной газетной статейке, чтобы выйти на след очередной исторической загадки. Один из примеров такого рода расследований я и хочу привести. И, естественно, прежде всего несколько слов надо сказать о той самой статье, с которой вся эта история и началось. В своё время в газете «Вечерняя Москва» печатался цикл статей «Московские родословные». И, просматривая очередной материал под претенциозным заголовком «Барышни и крестьянки», я зацепился взглядом буквально за первую строчку.

« История нашей семьи началась давно, — писала некая Екатерина Николаевна Мичурина. — Когда была война 1812 года, на пути следования российских войск вдоль Смоленского тракта строились перевалочные базы для отдыха людей и лошадей, снабжения провиантом. Одну из таких баз строил мой предок Леонтий Качурин. Под строительство базы было отведено 200 десятин земли примерно в 50 верстах к юго-западу от города Вязьмы. Со временем в этом месте вырос посёлок, который в честь строителя стал называться “сельцо Леонтьевское”».

Собственно, лишь упоминание об Отечественной войне 1812 года и привлекло моё внимание. Накануне, словно по заказу, в издательстве «Вече» вышла моя книга «Пропавшие трофеи императора», в которой я постарался собрать истории, связанные с утратой Наполеоном захваченных в России трофеев. Естественно, что мой интерес к этому периоду нашей истории ещё не успел угаснуть, и я продолжил чтение.