Клан

Только теперь я смог разглядеть девушку незамутненным взглядом, пожалев об утраченном монохромном зрении. Княгиня выглядела соблазнительно. Легкий шелк платья просвечивал в свете факелов за ее спиной, выгодно обрисовывая контуры идеальной фигуры. А перфорированное, в районе левой груди сотнями отверстий, платье практически полностью оголяло тяжелое, упругое полушарие совершенных форм. Я вновь тяжело сглотнул, и без всякой ментальной магии, — от Руаты прямо-таки веяло женским началом и едва сдерживаемым ураганом страсти. Стоп, что за странный фасон платья — с сотнями порезов и ало-бурыми пятнами от плеча и до пола? Кровь… На тонком шелке, руках, на алтаре и простеньком стальном кинжале, небрежно лежавшем на черном полированном камне.

— Ты… ты приносила себя в жертву Ллос?

Руата печально улыбнулась.

— Не в Ллос дело… Ведь нужно было как-то сравняться по силе с мужчиной, который мне нравится? Сам набирать мощь он не спешил, а завтра… завтра Совет Старейшин собирался своей волей навязать мне супруга.

Ее взгляд светился лишь слабой тенью укора, но мне тут же захотелось начать оправдываться:

— Понимаешь, столько дел навалилось: замок, клан, храм этот еще…

Стоп! Я тряхнул головой, прерывая сам себя. Похоже, даже божественное умение не в состоянии полностью остановить давление жрицы. Никогда я не был ни мямлей, ни подкаблучником, надеюсь, что и в будущем не стану. Такое поведение для меня совсем не свойственно, а значит, навязано извне. Вот и еще один повод держаться от этой роковой женщины подальше. Решительно, словно прыгая в ледяную прорубь, заговорил:

— Руата! По поводу Ллос! Как ты могла приз…

Девушка резко подняла ладонь, прерывая гневный монолог. Огромный, размером с собаку, паук выбрался из тени и резво подбежал к жрице. Руата нежно почесала покрытую короткими волосками спинку, от чего тварь закатила в удовольствии пару боковых глаз, что никак не помешало ей следить за мной семью оставшимися, при этом на его жвалах набухала огромная ядовитая капля.

Княгиня, продолжая успокаивающе поглаживать паука, заговорила слегка приглушенным голосом:

— Не стоит поминать богиню в ее Храме, тем самым ты обращаешься к ней напрямую, привлекая к себе ее взгляд. А Великая не очень привечает мужчин… По поводу храма… Не гневайся, мой господин, но дроу охраняли эти стены сотни лет, многие тысячи отважных воинов погибли, защищая святыню. Здесь не место другим богам, это наш алтарь! Но чтобы черви беспокойства не точили твой разум, я расскажу тебе о месте, где можно отыскать нетронутый алтарь темного бога. Возьми его, установи в любом храме и призови того, кто тебе по душе!

Неплохое предложение, быть может, сделка с гномами и состоится. Ладно, переведем дыхание, и к главному.

— Хорошо, Руата, воспользуюсь твоей любезностью. Но есть еще одно, прости, но я не смогу быть твоим супругом. У меня уже есть девушка, с которой мне хорошо.

«И рядом с которой я чувствую себя мужчиной, а не половой тряпкой», — добавил мысленно и продолжил:

— Соответственно, я не могу быть и князем. Тем более что какой из меня князь? Я и так с трудом удерживаю в руках вожжи правления кланом, замком и Первохрамом. Все очень соблазнительно, но вынужден отказаться от обеих ролей.

В глазах девушки набухли огромные слезы, мгновение, и тяжелые капли застыли на щеках.

— Князь! Не отдавай меня Старейшинам! Если ты откажешься от трона, его займет сын Старейшины Улгул! Тупая, жирная и похотливая скотина, что только и мечтает о власти и моем теле. Меня в дрожь бросает при мысли о том, как его жадные руки будут мять мое тело!

Руата схватила себя за практически оголенную грудь и с силой сжала, демонстрируя жадные лапы Улгула. Я вновь сглотнул, прекрасно понимая мотивы чьего-то там сынка и с удивлением ощущая укол ревности.

Княгиня вновь подняла на меня мокрые глаза. Она указала на кровавые разводы, кинжал и многострадальную грудь, вновь сбивая мне концентрацию:

— Неужели все это зря?! Я умирала сегодня двести семнадцать раз, и только лишь ради того, чтобы достойный занял трон ушедшего князя…

Девушка горько, навзрыд, расплакалась. Я присел рядом, успокаивающе погладил ее по волосам, не замечал я за ней раньше такой сырости, стальная же леди была, неужели все так плохо?

— Ну пойми… Не могу я быть твоим мужем, у меня девушка есть, не поймет она!

Руата вскинулась: