Клан

От созерцания системного табло, меня отвлёк скрежет металла доносившийся вдали.

Надо было срочно уходить. Но хоть мои показатели жизни и маны были восстановлены, сил на это не было. Тело словно превратилось в камень и не желало выполнять команды.

Скрежет усилился, а я уже словно видел тени за дальним поворотом на эту улицу.

Скрепя зубами я встал с колен и вновь рухнул в лужу.

— Сука, — сжал я до хруста эмали зубы.

Лязг раздался громче и из-за поворота вышли два воина с копьями. Завидев меня, красные точки в прорезях для глаз в их шлемах вспыхнули как угли, а я попытался призвать Гаала и остальных — не вышло. На них видно был ещё запрет призыва.

Тяжело дыша, словно после марафона, я мотнул головой и вызвал табло ассасина.

— Призыв. — Произнёс я, и подтвердил смешение шкал жизни и выносливости.

Тело скрутила дикая боль, а полоски показателей упали больше чем наполовину.

Брызнула носом кровь, а я, напрягая тело, призвал фиал маны и выпил его даже не пытаясь приподнять голову из грязи.

Копейщики были уже в паре метров от меня, когда из груды камней восстал ассасин.

От него исходила ужасающая мощь, которой была на порядок сильнее, чем при нашей битве.

Глаза, скрытые маской и капюшоном вспыхнуло яростными углями, а рука скользнула в высокий сапог и извлекала кинжал, после чего воин, чьи руки и колени были закованы в лёгкую металлическую броню, вспыхнул тусклым отблеском ауры и сорвался с места.

Глава 20. Чёрная карта. Часть 4. Огонь легиона.

Теперь всё зависело от новой марионетки. Моё тело не было способно ни то, чтобы встать, а даже приподняться.

Меж тем ассасин с необычайной прытью налетел на одного из копьеносцев и, взбежав по нему словно по лестнице до уровня плеч, оттолкнулся от него как от трамплина.

Совершив немыслимый пируэт в воздухе, он точно приземлился на плечи второго копейщика ногами согнутые голени, при этом сжав его башку бёдрами.

От такого действа того рухнуть на колени, а ассасин тут же воткнул под шлем кинжал, после чего крутанувшись как волчок, перереза горло от уха до уха, при этом ломая шею взятыми в тиски голову коленями.

Продолжая скручивание, ассасин слетел с поверженного врага и, припав на одно колено, провёл подсечку под две ноги второго копьеносца.

Воин в латах с копьём в руках грохнулся в грязь лицом, а моя марионетка, сделав сальто вперёд прямо с согнутых колен, приземлилась точно на спину врага, вдавив его в грязевую жижу.

Свободная от кинжала рука марионетки, словно змея скользнула в грязь под шлем копейщика, после чего закованные в лёгкую металлическую перчатку пальцы сомкнулись на забрале, задрав голову назад.

А в это же время оружие ассасина, которое он сжимал в другой руке, было уже у открытого горла врага.

Росчерк стали, и горло копейщика было перерезано от уха до уха, после чего ассасин довершил свою работу, воткнув кинжал с боку в шею с ещё одним прорезом.

— Уровень повышен.

— Уровень повышен.

Мои показатели вмиг восстановились, а телесная боль отступила. Однако даже с полными шкалами, мне всё ещё было трудно встать из грязи.

Пока я корячился, вставая на четвереньки, ассасин прошёл до места нашей с ним битвы и подобрал свой кинжал, который обронил, сражаясь со мной.

Тяжело дыша, я с трудом встал в полный рост, и откинулся назад, задрав лицо струям дождя.

Вода потоком стекала по лбу и щекам, смывая грязь, а я застыл немой статуей.

В метре от меня остановилась подошедшая марионетка и, припав на одно колено, почтенно склонила голову.

Кинув на ассасина усталый взгляд, я не только видел всполохи ауры, но и чувствовал некую силу, которой не было даже при нашем сражении.

Прищурив глаза, я вызвал системное табло.

— «Изначальная раса. Арх падшего легиона. Когорта: Проведатель. Утраченное имя Заал. Чин: Господство»

Развеяв табло, я скривился от неясной боли в груди, после чего быстро, насколько позволяло моё состояние, пошёл за последнее строение данного разрушенного некогда поселения.

Ливень начинал утихать, а я, очутившись перед полем, давил в себе рвотные позывы, тяжело дыша, отозвал Заала.

Оставшись один, бегло осмотрелся по сторонам, после чего сел за грудой камней, призвал системное табло.

После боя с Заалом и двумя копьеносцами, я взял три уровня, и пока я не встретил ещё бескрылых врагов, нужно было озадачиться распределением девяти очков характеристик.

На этот раз мой выбор пал на два показателя. Одна единица ушла в силу, доводя её уровень до ста единиц. А вот оставшиеся восемь я вложил в живучесть. Уж больно свежо было воспоминание, как меня несколько ударов чуть не отправили на тот свет.

Когда оставшиеся единицы были вложены в нужный мне показатель, то на выходе я получил число восемьдесят.

По телу, как и всегда, пробежала волна дрожи, а моё состояние слегка улучшилось.

Где-то в дали в развалинах стал доноситься лязг брони, а значит, монстры этого места продвигались в моём направлении.

Применив образ морока, я встал с сырой земли, и быстро пошёл туда, где виднелось здание.