Клан быка

Леха нетерпеливо кивнул и мотнул головой в пустыню, на север. И, не дожидаясь, пока погрузятся, засеменил вперед, показывая дорогу. Быстрее! Пока время не ушло!

Колонна из двух машин шла почти бесшумно. Обе — замечательно отрегулированные «хамми», не то что побитая колымага каперов.

И почти не видно их… Фары дальнего света не горят, а ближнего — так сильно притушены, что едва освещают песок впереди машин.

Если не знать, что будут проходить именно здесь, черта с два заметишь!

Эти ребята явно не хотят привлекать внимания любопытных. Особенно — охотников за удачей. И у них есть на это более чем веская причина… Леха поднялся из-за гребня дюны, втянул побольше воздуха — и выдохнул. Сильно и до конца.

Мощный рев понесся вокруг, по склону дюны…

Машины резко затормозили, будто налетели на невидимую стену.

Тут же из них посыпались темные силуэты — с характерными обводами тяжелых касок и бронежилетов, с длинными стволами винтовок…

И тихо-тихо.

Ни гула двигателей, ни шума ветра.

Лишь слабый свет фар перед машинами да молчаливые люди вокруг, уже скинувшие с плеч оружие и присевшие на одно колено…

Леха даже не шелохнулся. Терпеливо стоял на самом гребне дюны и ждал. Так должен быть для них четким силуэтом на фоне усыпанного звездами неба.

Один из людей поднялся и вышел вперед — черный силуэт на фоне света от фар. Кажется, не в каске, а в офицерской фуражке.

Махнул рукой, прогоняя прочь:

— Get away! Get away!

Леха невесело усмехнулся. Боятся — значит, уважают… Вот только во сколько трупов обошлось это уважение — там, на главной площади Гнусмаса. Пусть и виртуальные трупы, а все равно…

К офицеру из темноты вышел еще один, положил руку на плечо. Что-то шепнул. Офицер задумчиво склонил голову, потом кивнул, и человек вышел еще на шаг вперед:

— Эй, бычара! Вали отсюда! Мы не по твою душу! Слышишь? Эй!

Леха стоял и молча глядел на них. Двое перед фарой зашушукались, к ним выступил кто-то еще…

— Уходи! — снова крикнули. — Уходи! Эй! Мы тебя не трогали, не трогаем и не собираемся трогать! Дай нам просто пройти, нам не нужны никакие приключения!

Ну, еще бы…

И именно поэтому Леха не сдвинулся с места.

— Okey! — Офицер поднял руку, подводя итог. Повернулся к своим и меланхолично распорядился: — Lets fuck that beast up[Ладно! Давайте отделаем эту зверюшку…(Англ.)] …

Два раза коротко дернул правой рукой, левой…

Остальные темные силуэты сноровисто рассыпались в цепь. Неспешной трусцой двинулись к дюне.

Леха медленно шагнул назад, еще на шаг отступил… Чуть-чуть. Так, чтобы гребень песка закрыл ноги, но бронированная грудь и лоб остались видны.

Цепь на миг замерла и снова двинулась вверх. Теперь уже не трусцой, а медленным, напряженным шагом.

Леха терпеливо ждал, пока они поднимутся выше, но глядел уже не на них. За их спины, дальше.

Туда, где остались два «хамми». Вместе с машинами и парочкой людей во втором джипе: черные силуэты за его лобовым стеклом.

За их спинами тускло блеснула сталь — и один черный силуэт опрокинулся назад. Тут же и второй, хватаясь руками за шею. Молчун предпочел удавку.

Несколько секунд никого не видно, а потом появился темный силуэт — но уже за стеклом первого джипа. И еще два по бокам. В классической позе: припав на одно колено. «Хамми» гавкнул клаксоном.

Вся цепь обернулась назад — и тут же у джипа включились фары дальнего света. Узкие конусы ослепительного света уткнулись в склон дюны, в людей… пять черных силуэтов в этом море слепящего света. Пять рук взметнулись от оружия к лицам, прикрывая глаза…

И тут застучали «калаши». Шесть коротких очередей, и темные силуэты на склоне дюны задергались от пуль. Их повалило на склон, как кегли.

Офицер шел в середине, и ему достались сразу две очереди. И от Даньки и от Молчуна.

Жмурясь от света, Леха перебрался через гребень и засеменил вниз по склону.

Там уже прохаживался Данька, опустив «калаш» для контрольных выстрелов. Но добивать никого не требовалось. Ни одного нимба — все давно разлетелись красными брызгами…

Кэп и Молчун потрошили джипы.

— Здесь…

— Ага. — Кэп взобрался на второй джип к Молчуну. Склонился над задними сиденьями.

Там что-то тяжело клацнуло, и Кэп с Молчуном вытащили из машины что-то небольшое, но явно тяжелое.

Тяжело плюхнули на переднее крыло «хамми», сразу жалостно застонавшее. Вмялось под тяжестью стального куба.

— Дань! Иди, это по твоей части…

Данька склонился над кубом, пощелкал замком — и с громким «клац!» замок открылся. Дверца маленького сейфа отошла в сторону.

— Быстро ты его… — удивленно пробормотал Кэп.

— Так это же только для показухи, — пожал плечами Данька. Как бы равнодушно, а сам довольный, как кот, обожравшийся сметаны. — На демонстрационном коде стоял… Как купили, так и не меняли…

Кэп уже светил фонариком внутрь. Тонкий желтый луч запрыгал по маленьким полочкам, по стопкам денег… Кэп достал пачки — и присвистнул.

— Нехилый маркетинговый отдел у тевтонцев…

Он взмахнул веером, демонстрируя улов: три полноценные толстушки, одна худенькая.

— Раскачали горьковчан на тридцать пять кусков. За одну-то вертушку…