Клан. Человеческий фактор

— Тебе больше не будет больно, — прошептала девушка, коснувшись его груди. — Я не могу изменить реализованную вероятность или факт слияния, но могу перекрыть кислород той, что продлевает псевдожизнь и улучшает ее качество за счет Силы твоего рода и твоей души. Хватит, всему есть предел. Пожалуй, давно пора прикрыть эту лавочку…

Зрачки ее резко увеличились, залив чернотой всю радужку, от которой остался только мерцающий хрустальный контур. С тонких пальцев вытянулись длинные хрустальные лучи, проникая под кожу, внутрь тела, души, всего его существа. Хрустальные лучи развернулись в объемные сплетения тончайших нитей, на фоне которых огромной опухолью запульсировал комок жидкой грязи, черной, как нефть, но отвратительно живой, инородной, чуждой, не имеющей никакого отношения к гармоничной и совершенной Изначальной Тьме.

Виктор никогда не видел такого и не понимал действий Киры, но не удивился, не оттолкнул, позволил ей это, находясь в каком-то странном состоянии, напоминающем гипноз или искажение реальности. Хрустальные нити мерцающим коконом обхватили пытающуюся сопротивляться "живую грязь", проросли сквозь и вокруг, после чего полыхнули особенно ярко, растворяя энергетическую опухоль со всеми метастазами. Выполнив свою задачу, нити проделали ту же последовательность действий в обратном порядке, собрались в лучи и снова втянулись в пальцы девушки. Хрустальные включения в ауре медленно погасли, словно елочная гирлянда, глаза приобрели обычный человеческий вид. Только после этого маг словно очнулся. Теперь он точно смотрел на Киру, как на воплощение демоновой праматери.

— Что ты сделала? — спросил Ивашин. В его взгляде полыхала смесь удивления, смешанного с недоверием, подозрением и совершенно детской, безумной, невероятной надеждой.

— Я? Я… не знаю, о чем ты? — девушка растерянно заморгала и потрясла головой, пытаясь прийти в себя. Мир для нее тонул в тумане, голова кружилась, не хватало воздуха, сознание медленно гасло.

На другом конце страны, за тысячи километров отсюда с диким криком подскочила на кровати Тамила, вырываясь из удушающего бликующего кокона. Еле-еле выровняв дыхание, суккуба рванула в ванную и жадно набросилась на воду — так плохо ей не было около двухсот лет, с тех пор, как ее едва не упокоили. Потенциал упал настолько, что холеные пальцы скрючились узлами, глаза ввалились, а кожа высохла подобно пергаменту и пошла трещинами. Взглянув на себя в зеркало, Тамила закричала снова — дико, отчаянно. Ее крик разбудил и испугал дочь, но ей было плевать. Из зеркала на нее смотрел иссохший полутруп с белыми, абсолютно седыми волосами.

Та же картина промелькнула и в сознании Виктора — связь, созданная при слиянии, даже "обезвреженная" энергетически, информационно сохранялась. Моментально сопоставив все факты, маг сложил для себя целостную картину произошедшего и выбросил суккубу из головы. Сейчас, непонятно как лишенная мощного источника Силы, Тамила была в ярости, а не в опасности, но ее состояние мужчину интересовало не больше, чем мантикор — идеи вегетарианства. Намного сильнее его волновало состояние Киры, в котором Высший сразу определил сильнейшую перегрузку и магическое истощение.

Девушка побелела, как мел, вокруг глаз расползлись огромные серые тени, в лице не осталось ни кровинки, на лбу выступил холодный пот. Подняться с постели она не могла — от головокружения Кира была на грани потери сознания. Выплеснув в хрустальные лучи почти всю Силу, аура почти погасла, и лишь едва заметное свечение показывало, что девушка еще жива. Внешне она напомнила Виктору мертвяка или жертву вампира, но сейчас ему на все было плевать — маг знал, что если срочно не восстановить ее потенциал, девушка впадет в кому, и даром не терял ни секунды.

— Проклятие, какого демона ты натворила? Ты вообще соображаешь, горе мое, или опять на премию Дарвина претендуешь? — еще ворчал мужчина, держа в руках ее холодные ладошки, впитывающие его Силу, как потрескавшаяся земля — живительную влагу. Ответ девушки ему был не важен — самое важное, что на ее щечки снова возвращался румянец, аура светилась все ярче, а зеленые глаза приобретали осмысленное выражение. Некстати мага болезненно укололо запоздалое чувство вины — как он мог прежде даже подумать о том, чтобы осознанно подвергнуть эту девочку съему потенциала, не то, что сплести заклинание отбора Силы. Мудак! Вовремя остановился? На редкость идиотское, жалкое оправдание, достойное презрения не меньше, чем сам подобный поступок.

— Не надо больше, мне хватит Силы! — слабо засопротивлялась Кира.

— Хватит, когда я скажу, — не глядя на нее и не отпуская рук, отрезал маг.