Клан. Человеческий фактор

Крыша девятиэтажки гудела проводами, щетинилась стрелами антенн и смотрела в звездное небо пустыми глазами вентканалов и слуховых окон. Здесь царило запустение, разбросанные груды строительного мусора, кирпичная крошка и окурки, под подошвами фирменных кроссовок хрустели осколки битого стекла. Изредка попадались мертвые птицы и следы жизнедеятельности кошек, шныряющих сюда с чердака, а также мрачные граффити и смятые пивные банки — следы жизнедеятельности человеческих недорослей, облюбовавших крышу для ночных посиделок. Аверьян, ведомый безошибочным чутьем Охотника на запах Силы, неслышно, как призрак или кот, обогнул осыпающийся дымоход и затаился в его тени, наблюдая за объектом. Ян довольно давно наблюдал за девчонкой, но еще ни разу ему не удавалось подойти к ней настолько близко, чтобы различать каждое движение, малейшее изменение в лице, самую тонкую хрустальную нить в ауре. Сейчас сияющая аура померкла, напоминая свинцовое небо над ноябрьской Невой, в застывших льдинках зеленых глаз стояла пустота.

Девушка сидела на краю, подобно черному силуэту на фоне бесчисленных городских огней и тихо перебирала струны старенькой, видавшей виды гитары. Рядом стояла полупустая бутылка дешевого местного пива, любимого гопниками и студентами. Небрежно смятая джинсовая курточка валялась рядом с обвешанным значками черным рюкзаком, из которого торчало горлышко еще одной бутылки. Пока еще полной.

— Я хотел бы пройти сто дорог, но прошел пятьдесят.
Я хотел переплыть пять морей, переплыл лишь одно, —

донеслось до чуткого слуха Охотника. Мелодичный, глубокий, приятный голос. Только бесцветный и настолько усталый, словно принадлежал кому-то из Детей Вечности. Хотя, судя по ауре девушки, даже им жизнь не настолько опостылела.

— Я хотел отыскать берег тот, где задумчивый сад,
А вода не пускала и только тянула на дно…*

(Машина Времени, "Сто дорог" — прим. автора).

Аверьяну нравился русский рок. Именно его, наряду с зарубежным, Охотник чаще всего включал в своей машине, до дыр затирая любимые кассеты и диски. "Машину Времени", хоть и в исполнении девчонки, он узнал сразу и был слегка удивлен. Яну казалось, что девчонки возраста Киры предпочитают попсу и клуб. Впрочем, ровесницами Киры маг не интересовался, а тех, кого мог назвать знакомыми, он и встречал исключительно в клубах. В любом случае, ни одна "золотая девочка" из блестящего мира гламура, роскоши и глянца не торчала бы ночь напролет одна на старой крыше, в компании звезд, лунного света и старенькой расстроенной гитары, доверяя только им свою боль, тщательно скрываемую от всех.

— Я хотел посадить сто деревьев в пустынном краю.
Я пришел в этот край, только ветер унес семена.
И из сотни дверей так хотел отыскать я свою,
И как будто нашел, а за ней оказалась стена.
Так хотел я постичь этот мир. И, увы, не постиг.
Но не зря это горькое счастье мне богом дано:
Жить в стране недопетых стихов, недописанных книг,
Чтоб из тысяч несказанных слов вам сказать хоть одно.

Блондинка допела, отхлебнула пива и теперь просто сидела на парапете, задумчиво глядя на город, с которым делила эту летнюю ночь. Аверьян исподволь наблюдал за ней, решая, что делать дальше. Силы, полученной от Высшего, ему хватило с головой и хватит еще надолго, даже при нескромных аппетитах Тамилы. Что он мог взять с девчонки? Сила у нее, конечно, своеобразная, но ее слишком мало, чтобы браться за худышку всерьез. Разве что, ради удовлетворения любопытства, без которого не бывает хорошего Охотника за Силой. Яну действительно было любопытно. Он хотел знать больше о странных хрустальных нитях Силы в ауре девчонки, подобного которым никогда не встречал. А повидать он за свою жизнь успел много.

Пока он раздумывал, Кира одним махом допила пиво и обернулась. Зеленые глаза со странной хрустальной окантовкой вокруг радужки, по-кошачьи светящиеся в темноте, смотрели в упор на него. Без страха, паники, агрессии, удивления или упрека — равнодушно, со смирением, пониманием и легкой грустью, смешанной с облегчением. Так может смотреть не добыча на охотника, не девчонка на незнакомого мужчину ночью в безлюдном месте, даже не маг на опасного противника, а скорее безнадежный больной на врача, пришедшего сделать долгожданную эвтаназию. И от этого взгляда Яну стало не по себе.

— Привет, Охотник, какая встреча, — в голосе девушки послышался легкий сарказм. — Выйди из тени, время платить налоги.