Клан. Человеческий фактор

— А если я… не согласна быть вашей женщиной, Виктор Андреевич?

— Напоминаю: не вашей, а твоей. И сейчас это уже не имеет значения, твое тело и аура сказали мне все лучше любых слов. И в отличие от языка, они не лгут — тебе было приятно не меньше, чем мне. А будет еше приятнее.

— Да вы… ты хам! — возмутилась Кира и залилась краской.

— Да, к тому же еще и трамвайный, — согласился маг. — И наследник драных штанов, и вообще редкостный негодяй. Привыкай.

— Хватит читать мысли!

— Да причем тут телепатия, у тебя все на лице написано, — возмущение девчонки, совсем недавно таявшей в его объятиях, развеселило Виктора.

— Проклятие и сто тысяч демонов! — фыркнула Кира и отвернулась. — Не дождетесь! Хоть убейте!

— Зачем? Живая ты мне больше нравишься. Чего не могу сказать о твоем битом ухажере…

Девушка застыла. Намерение убить Славку колдун все-таки не оставил. Иртеньев, конечно, редкостный придурок, Кира на него злилась, но смерти он не заслужил. И мать его жалко, девушка искренне уважала Наталью Михайловну, в одиночку растившую этого остолопа.

— Не вздумайте! То есть, не вздумай! — исправилась Кира, заметив опасный огонек в глазах мужчины.

— Уже вздумал. С какой стати я должен менять решение? Не вижу оснований, — отрезал маг.

— Я запрещаю! — сжала кулачки девчонка, угрожающе сверкая потемневшими глазами. На что собеседник, не выдержав, рассмеялся.

— Запрещаешь вышестоящему по иерархии? Весьма самонадеянно. Интересно, как ты меня остановишь?

— Тогда прошу! — голос блондинки сорвался, но взгляда она не отвела.

В этот момент девчонка напоминала выгнувшего спинку котенка, шипящего на большую собаку в тщетной попытке защитить крысеныша. Иначе, как крысенышем, назвать Иртеньева Виктор не мог, и гуманизма Киры не разделял. Однако быть в глазах девушки совсем уж бесчеловечным монстром, вызывать у нее страх и отторжение магу совершенно не хотелось. Мужчина задумался.

— Хорошо, я выполню твою просьбу и не буду убивать дурака, — наконец принял решение маг. Решение далось ему с большим трудом. — Но взамен выставляю свои условия.

— Что за условия? — насторожилась девушка.

— Во-первых, без защиты ты больше по городу не болтаешься. Сегодня же выдам соответствующий артефакт, а до тех пор, пока твой фамильяр не в состоянии выполнять свои задачи, за воротами этого дома тебя будут охранять мантикоры.

— Ладно, — согласилась Кира. Перспектива постоянного присутствия поблизости мантикор ее не обрадовала, но резон в словах мага был. Защита у нее действительно хромает. Причем на обе ноги, как ни прискорбно это признавать. — А во-вторых?

— А во-вторых, ночевать будешь не в кабинете с Филом и мышами, а со мной.

— Где??? — оторопела девушка, едва не лишившаяся дара речи.

— В моей комнате. И в моей постели. Каждую ночь. И это не обсуждается.

— Вы точно наркоман. Или с дуба рухнули, вам лечиться надо. И вообще, не буду я с вами спать, идите вы в Бездну с такими условиями! Видала я их там, где солнце не светит и кот углы не метит! — Кира вскочила из-за стола и разве что не метала молнии, как разозленный демон, укушенный василиском. От бушевавших эмоций глаза ее дважды сменили цвет с зеленого на фиолетовый, а ладошки заискрились и непроизвольно сжались в кулаки. Да как он посмел выдвинуть такое требование!

— Будешь, девочка. Ну и в-третьих, перестанешь мне "выкать" и называть "Виктор Андреич", настодемонело уже. В Бездну посылать, так уж и быть, разрешаю. Только не в постели и не в присутствии третьих лиц. Имидж, сама понимаешь, — спокойно продолжал маг, никак не реагируя на столь бурное проявление недовольства. — А целители и доктора мне бесполезны, раз уж я сам не справился — они тем более не вывезут. Я хочу именно тебя. Советую с этим смириться, принять, все спокойно обдумать и найти плюсы. Их немало.

— Я вам не шлюха на полставки, Виктор Андре…, — у девушки от таких "заманчивых" перспектив перехватило дыхание.

— Шлюхи мне не интересны, — бросил маг. — Шлюха — вещь общего пользования, а я собственник. Ты будешь моя и только моя.

— Вы… вы… выхухоль! Да скорее Бездна ромашками порастет, чем вы меня получите! Вы… сшшший, — прошипела девчонка, сверкнув глазами.

— Значит, там давно раскинулись бескрайние ромашковые поля, а демоны и прочие твари уже ромашки нюхают, — лениво, как сытый кот, усмехнулся Ивашин, никак не реагируя на "выхухоль". — Давно надо было заявить на тебя права, я и так непонятно какого демона слишком долго ждал. Ты моя, и уже сегодня ночью будешь лежать подо мной голенькая и с раздвинутыми ножками. Но не сразу, сначала я тебя буду ласкать — всю-всю, с головы до пяточек и как захочу. Очень нежно, жарко, бесстыдно и долго. Пока не начнешь царапаться и сама умолять о большем, и только потом войду в тебя. Глубоко, но бережно — ты такая хрупкая, тоненькая, как березка, не прощу себе, если тебе будет больно. Я с самого начала хотел это с тобой сделать, малышка моя зеленоглазая.

— По какому праву вы мне говорите… такие вещи?