Клан. Человеческий фактор

Даже отец Виктора не осмеливался вести себя с драконами настолько вольно и фамильярно, как с собственным фамильяром! И Морвейн хорош — вместо того, чтобы приструнить зарвавшуюся девчонку, жмурится от удовольствия под ее ладошками!

— Может, ты еще и кататься на себе ей позволишь, сын Раграйра? — с непонятным даже самому себе раздражением спросил дракона маг.

— Ты чего? — девушка обернулась к нему, не понимая, какого демона у мага вдруг испортилось настроение. — Даже в мыслях не было ничего подобного!

Морвейн склонил голову набок, прищурив один глаз, и пристально взглянул на друга.

— Обычно я никому такого не позволяю, уподобиться лошади суть позор для дракона. Но для этой эри, пожалуй, сделаю исключение, раз уж ты, друг мой, не возражаешь.

— Что вы, Морвейн, вы шутите? Как бы я посмела, — растерялась Кира. — Да и как бы я на вас залезла?

— Обычные издержки полета лоукостером. Пожарную лестницу создай, — съязвил Виктор.

— Можно, но не обязательно, — черный дракон расправил крыло и галантно опустил к земле по принципу трапа. — Прошу вас, эри!

Кира, не веря своему счастью, уже сделала шаг и замерла, беспомощно взглянув на Морвейна. Полет на драконе превосходил ее самые смелые мечты, но непонятное поведение мага тревожило, и портить только начавшие налаживаться отношения с ним девушка не хотела.

— А можно, мы вместе? — тихо спросила она ящера, взяв мага за руку.

— Этому во всех отношениях достойному наследнику отца своего не требуется разрешения, — прищурился дракон. — Катался он на мне, еще детенышем неразумным будучи. А в пору юности войдя, развлекался, иллюзию самолета человеческого военного на меня накладывая…

— Ты бы еще раннее средневековье вспомнил, дружище, — хмыкнул Ивашин. — Что ж, добро пожаловать на борт, радость моя.

От чистой, неподдельной вспышки ликования, смешанного с предвкушением и фиалковым ароматом исполнившейся мечты, расцветившей ауру девушки цветными пятнами, все недовольство мага растворилось, как дым от костра в ночном небе. Поднявшись по любезно расстеленному огромному крылу, маги с комфортом расположились на бронированной спине древнего ящера. Убедившись, что пассажиры держатся крепко, Морвейн расправил крылья и поднялся в воздух, постепенно набирая высоту.

От разворачивающейся перед глазами панорамы у Киры захватило дух. С высоты птичьего полета все воспринималось иначе — более тонко, глубоко, многогранно, волшебно. Весь мир лежал у их ног, и вокруг — только звенящая тишина неба, расплавленное солнце, ветер в лицо и шелест мощных крыльев, разрезающих небесную синь на пути к хрустальному горизонту.

— Небо так близко, что можно коснуться его руками, — прошептала девушка непослушными губами. Ветер сорвал слова с губ и унес прочь, в бескрайние небесные дали. Когда она обернулась, в изумрудных глазах, отразивших небо, стояли слезы. Виктор коснулся мокрой щеки.

— Что с тобой, малыш? Испугалась или плохо?

— Нет, наоборот, слишком хорошо! Как никогда в жизни! И страшно тоже. Но не полета — страшно, что так не бывает, это все не по-настоящему и я проснусь. Проснусь — а тебя нет, и этого мира нет, и Морвейна… и меня. Я совсем дура, да?

— Девочка моя, ты просто не привыкла в жизни к хорошему, — ответил мужчина, обнимая худенькую фигурку в не по размеру широкой футболке, и от этой простой поддержки ей стало легко, уютно и совсем не страшно. — На этом уровне существуют только две проблемы: дураки и драконы, не стоит придумывать еще, у мироздания странное чувство юмора — возьмет и материализует. Привыкай, все по-настоящему, и этот мир — твой, а есть еще множество других, и каждый по-своему прекрасен. И мы всегда можем сюда вернуться.

— И я никуда не денусь, — успокоил девушку Морвейн. — Не сомневайтесь, эри, старый крылатый

черт вам еще надоест, и дети ваши еще кататься на мне будут.

Кира смутилась и еще плотнее прижалась спинкой к груди обнявшего ее мужчины. Черный дракон, парящий в безбрежной выси, медленно таял в синеве, стремясь к недостижимому, но такому манящему хрустальному горизонту.

Глава 13. ПЛАМЯ И ЗОЛОТО