– Я тоже, у нас из оружия только кирка, да одно копье остались. Голема нет, одни щиты. Они конечно шикарные, но ими много не навоюёшь – оружие нужно.
– Добрынь, у тебя со сталью что-нибудь получилось?
– Смешал железную руду, угольную пыль и яичную скорлупу, получилась сталь отвратительного качества. Профу качать можно, но изделия получаются хуже, чем из обычного железа. Так что с оружием облом.
– Железная руда, угольная пыль и яичная скорлупа? Да вы месье знаете толк в извращениях.
– Алмазные личинки, – произнёс Остап.
– Синхрофазотрон.
– Что синхрофазотрон?
– А что, алмазные личинки?
– Обычный рецепт гномьей стали, две личинки на один кусок железной руды. Есть рецепты и покруче, но вам, с вашим умением до них как до луны лесом.
– А почему ты раньше нам об этом не рассказывал?
– Так вы и не спрашивали.
Я отдал Добрыне десяток личинок на пробу и уселся перед Остапом в позе лотоса.
– Расскажи нам, пожалуйста, обо всем, что знаешь.
– Во-первых, если я расскажу обо всем, что знаю, у тебя голова лопнет. А во-вторых, знания заслужить надо. Работай, давай иди, расселся он тут, понимаешь.
Вот блин, а я уж губу раскатал. Майор уже умотал лепить своего голема. Я поймал, пытавшегося под шумок слинять Пофига, и послал его в столовую за оставшимися после обеда упаковками для яиц.
– Они-то тебе для чего, как всегда, задал глупый вопрос Пофиг.
– Как для чего? Тетиву для Немезиды будем делать, конечно.
Замок основательно тряхнуло, снизу донёсся гул неслабого взрыва, и через пару секунд, из открытых дверей вырвалась ударная волна.
– Три положил, констатировал Остап.
Замок тряхнуло ещё раз, только гораздо сильнее, вторая волна принесла с собой, тучу пыли и мусора.
– ещё и паутину туда же запихал, покачал головой Остап.
– Чего? Я не понял, – пытаясь прокашляться, просипел я.
– Я говорю, кузнец вам новый нужен, Добрыня на сегодня своё отработал. А их паутину только лучшие мастера в оружие вводить могут, но это делается только на последних этапах ковки.
Вот это да, знал бы раньше, ни на шаг бы от Остапа не отходил, это же ходячая энциклопедия. Хотя раньше я, скорее всего, люлей бы только от него огребал, вместо ништячков.
Пришлось бежать, проверять как там Добрыня. Вся кузница была чёрной от золы, так же как и то, что осталось от Добрыниной одежды. Сам он был чист и светел, видимо уже успел переродиться. Я по-быстрому ввёл его в курс дела, стараясь не очень отвлекаться на его вид. Это, правда, не очень получалось, все-таки, трёхметровый огр, в белоснежных подгузниках, это не самое распространённое зрелище.
– Я дам тебе тысячу золотых, если ты из этих картонок сможешь сделать тетиву для арбалета.
– Я не сказал, что сделаю тетиву из них, я сказал – с их помощью. Доставай клей, сейчас жуков клеить будем.
Аккуратно вытаскивая из инвентаря по одной паре личинок, связанных между собой алмазной паутиной, мы вклеивали их в две противоположных картонных формы. Заполнив все тридцать углублений, начали крутить формы в противоположные стороны, скручивая тридцать паутинок в одну нить. Правда, к тому моменту у меня на каждой руке оставалось по четыре пальца. Паутинки были очень тонкими и отгрызали пальцы на раз. Зелье восстановления хоть и залечило раны, но пальцы регенерировали довольно медленно, при этом отчаянно чесались. Пофиг вообще, на пальцах правой руки, мог показать число пи. Слава богам скрученная из тридцати паутин нить, хоть и была тонкой, но пальцы уже не отрезала. Склеив концы нити клеем, взялись за следующие.
Скрутив полтора десятка нитей, десять из них мы скрутили ещё раз и нацепили получившуюся тетиву на арбалет.
– Хватило бы и одной нити, – как всегда вовремя, поделился с нами своими знаниями Остап. – Одна такая нить может вес коня выдержать. И вообще, вы с ними поаккуратней. Гномы, помнится за каждую паутинку, по сотне полновесных золотых давали, ну это конечно до того, как мы их почти всех вырезали.
– По сотне? Это что, теперь одна эта тетива на 30.000 золота потянет? А почему так дорого то, этих личинок, наверное, не меньше тысячи в нашем подземелье.
– Эти личинки водятся только в местах обитания высших вампиров, а с ними связываться жаждут не многие. Кстати, высший вампир, которого ты убил, возродиться через двадцать дней, и, боюсь, тогда путь в пещеры будет вам заказан.