Клан дракона. Книга 3. Становление

Но в тот день все пошло не так. Мефамио, будучи начальником стражи острова, был драконом очень занятым, и как следствие, иногда ему даже не хватало времени на душ. Что Дитрих в силу своего роста, разумеется, чувствовал куда сильнее других. И вот однажды, когда Мефамио вернулся к себе в комнату прикорнуть пару часов и бросил сапоги у входа, Дитрих со святой наивностью решил помочь ему. Подумав, что ногам Мефамио жарко, он на своей тележке привез ему два кувшина воды. В каждый кожаный сапог вылил по кувшину. И ладно бы он удрал после этого – Мефамио остыл бы, ну или понял бы его благие намерения. Но нет, когда Мефамио вышел – его ждал улыбающийся Дитрих, уверенный, что старший брат оценит его заботу.

Но он не оценил. Попытавшись, как обычно, запрыгнуть в свои сапоги на ходу, Мефамио, совершено не ожидавший в своей адрес такой «заботы», поскользнулся и растянулся на полу. Ошибочно решив, что дракончик хотел над ним пошутить, он схватил Дитриха за шкирку и несколько раз ударил его по самому чувствительному месту. И сразу же выронил его. Потому что в этот момент в синих глазах маленького дракона словно что-то умерло. Искра наивного детства погасла, глаза стали стеклянными… без единого слова он повернулся и побежал в свою комнату. Если бы Мефамио сразу бросился за ним, сразу попросил прощения, возможно, было бы не так поздно. Но он, поразившись собственной несдержанности и увиденному в глазах Дитриха, упустил бесценную минуту. Когда он бросился к брату, тот уже заперся в своей комнате.

Весь замок не спал в эту ночь. Мефамио никто не ругал, потому как знали, что никто не накажет его сильнее, чем он накажет себя сам. Но сидевший в кресле гостиной Рэй неумолимо сообщал о все новых и новых вспышках Лазури, исходивших из комнаты Дитриха. Лиала сидела неподвижно, ее глаза смотрели в пустоту: девушка с Серебром и Сиренью уже готова была встретить Дитриха в мире снов, но он там всё не появлялся. Олесия беззвучно плакала, Аяри бессильно шипела. Это продолжалось невыносимо долгий час. После чего глаза Вилера, Ланире и Аяри засветились темно-желтым светом, все трое глухим голосом синхронно сказали одну фразу:

– Его Янтарь умирает.

И здесь Уталак уже не имел права оставаться в стороне. Вскочив, он бросился к нему, выломал дверь и бережно прижал к себе того, кто стал ему куда больше, чем просто сын. Маленький сиреневый комочек сотрясался от рыданий.

– Я же хотел как лучше, – всхлипывал он, – почему он так?.. Я же хотел как лучше!

Вернувшись с Дитрихом в гостиную, он передал его Ланире, и та щедро стала вливать в него свой Янтарь. Уже через две минуты к дракончику все подходили с утешающими словами. Маленькая сиреневая спинка благодарно дрожала в ответ на прикосновение каждого члена семьи. Но когда к нему подошел Мефамио, в ответ Дитрих с немыслимой скоростью развернулся и когтями прошел по его руке – от локтя до запястья.

– Никогда больше меня не трогай, – оскалившись, прошипел драконенок, – никогда!

Больше он ничего сказать не успел: этот рывок, выпивший почти все силы, заставил Дитриха потерять сознание. Его тут же унесла Лиала, успокаивая разум малыша и отправляя его в свободный полет. Постепенно разошлись и остальные. Кроме Уталака, который невидящим взглядом смотрел в окно.

Мефамио отказался от помощи Рэя в исцелении раны и четыре месяца ходил с перебинтованной рукой. Но Дитрих все равно не замечал его. Ни на уговоры матери, ни на просьбы сестер он не реагировал. Уталак и Рэй с Вилером тем более не говорили с ним на эту тему. Знали, что бесполезно. Но даже Мефамио не бичевал себя в тот вечер так, как Уталак. Потому что он, будучи Хозяином Сиреневого замка, конечно, знал, что затеял Дитрих, и знал, как отреагирует Мефамио. Но ничего не сделал. Потому что это – тоже урок, который необходимо преподать. Нужно знать: не на всякое добро тебе могут ответить добром. Надо помнить: нельзя перед каждым встречным раскрывать душу. Потому что тебе туда могут плюнуть. И ладно, если плюнут со злобы – злобное и несчастное существо можно хотя бы понять и пожалеть. А вот если в ответ на твое добро тебе плюнут в душу ради шутки… Вот именно это почти всегда является причиной порождения тех, кто ненавидит мир и всех, кто его населяет. Открытая ненависть и на десятую долю силы ранит не так сильно, как пренебрежение.

* * *

– Дорогой, ты в порядке? – раздался обеспокоенный голос Ланире. Уталак открыл глаза: оказывается, все уже давно разошлись, с ним остались сидеть только Ланире и Киноби. Внезапно Хозяин Сиреневого замка ощутил в своей ладони что-то постороннее. Внимательно посмотрев на железный комок непонятного происхождения, он с трудом узнал в нем нож. Ланире без лишних слов подошла к мужу и обняла его со спины. Уталак благодарно прижал к себе супругу, вдыхая едва уловимый запах карамели, всегда витавший в роскошных рыжих волосах.

– Встречаем гостей, как обычно, – сказал он Киноби. Тот послушно кивнул и отправился раздавать слугам соответствующие распоряжения.

– Дитрих полетит на остров драконят в этом году, – тихо сказал Уталак.