Клан душегубов

Есть предположения, и есть догадки. В той работе, которой занимаюсь я, иногда они могут заменять факты – если фактов пока нет. Но замена эта – всегда временная, потому что нет ничего прочнее фактов. А факты таковы, что Скала и Щука были в джипе, взлетевшем на воздух. А Вершинин, каким-то чудом, вышел из нее меньше чем за минуту до взрыва. Что это такое? Чудо? Но я не верю в чудеса. Не то чтобы совсем не верю. Нет, конечно, верю. В чудо дружбы, в чудо любви. Но это другое, это лирика, в нашей работе чудес не бывает. Если кто-то должен погибнуть, он погибает. Бывает, что спасает случайность, и кто-нибудь наивный может считать ее чудом. Потому что всегда, покопавшись, обнаруживаешь у чуда причину. Очень конкретную, иногда бытовую. Так что чудесное спасение Вершинина – отличный сюжет для сказки. Но сказки пусть пишет Охотник, а мне – нельзя. Так почему Вершинин уцелел? Становится все длиннее цепочка фактов, говорящих в пользу его причастности к утечке информации в Управлении, источник которой мне и поручено, что называется, «найти и обезвредить». Да, Вершинин – артист, большой артист. Не ожидал. Век живи – век учись, народная мудрость. Надо будет рассказать ее Охотнику.

Какая коварная вещь – Интернет, прямо затягивает. Уже интересно, что там еще пишут Охотнику жители леса. Но сейчас не до блога, не буду смотреть.

* * *

Машина Скалы, вернее, то, что от нее осталось, еще слабо дымилась.

Вокруг сновали пожарные, скатывая рукава и сворачивая пожарные расчеты. Тут же теснилась прорва машин с мигалками всех мыслимых и немыслимых ведомств. В стороне толпилась обязательная стая зевак. Еще парочка машин «Скорой помощи» дополняла эту массовую сцену под каким-нибудь дурацким названием: «Кошмар на улице Огуречной» или что-нибудь в том же роде, какие в ходу у газетчиков. Оставалось удивляться, как такая уйма машин и людей уместилась на улочке, которую и улицей невозможно было назвать. Вокруг бестолково ходили какие-то люди, что-то кричали, махали руками.

У Вершинина ужасно болела голова, нет, это не совсем точно. Вершинин чувствовал вместо головы ком ваты, а в ушах гудели провода. Двое в черных костюмах задавали ему какие-то вопросы, и он рассеянно на них отвечал. И все-таки в одном участке его головы было если не светло, то, по крайней мере, более или менее ясно. Вот там-то и бились две одинокие мысли. Первая: «Что же это за хреновина, которую они так от меня хотят, что даже жизни за это не жалко?», и вторая: «Если бы Скала со Щукой не психанули и не прогнали меня из машины, вон тот парень в оранжевой куртке сейчас соскребал бы меня с асфальта и совком ссыпал в черный пластиковый мешок».

В это же время две фигуры неспешно шли по направлению к фээсбэшной машине, где стоял Вершинин. Это были Бердяев и Суворовцев.

«Тут как тут, кабинетные герои, – зло подумал Вершинин. – Сейчас Бердяев скажет, скривив рот чуть влево: «Я не сомневался, Вершинин, если где-то что-то рвануло, где-то рядом найдут тебя. Хорошо бы, чтоб уже, наконец, не живого».

Поравнявшись с майором, Бердяев приостановился и заговорил, скривив губы чуть влево:

– Я не сомневался, что если где-то что-то рвануло, где-то рядом будешь ты, Вершинин. Хорошо, что пока живой...

– Товарищ полковник, я не виноват. Пытался погибнуть, придя на встречу с преступниками. Не получилось. Ваши чувства понимаю. Буду дальше работать в этом направлении.

– Надеюсь, майор, у тебя есть алиби? – неожиданно серьезно спросил Бердяев и тут же, будто потеряв к Вершинину интерес, быстро пошел к своей машине, черному служебному авто, стоящему поодаль.

Суворовцев последовал за ним, догнал его, когда тот уже плюхнулся на заднее сиденье, но сам садиться в автомобиль не стал, а остановился рядом, поглядывая в сторону фээсбэшников.

Белые воротнички, или черные галстучки, что, в общем, одно и то же, если говорить о «спецах» и экспертах силовых структур, уже заканчивали свою работу. Надев на бедного Вершинина наручники, они запихали его в свою машину. Сейчас один из них, видимо старший, отдавал какие-то распоряжения следователею, который, внимательно слушая, опасливо посматривал в сторону несчастного Вершинина.

– Садись, чего стоишь? Ждешь приглашения? Его не будет, – раздраженно бросил Бердяев Суворовцеву.

– Разрешите задержаться?

– Что, интересно? Да. Вот такой у тебя был горе-предшественник. Ну как хочешь. Дело твое, оставайся. Поехали! – приказал он водителю.

– В отдел? – уточнил шофер.

– Обедать, – мрачно возразил Бердяев.

Машина плавно укатила, а Суворовцев, проводив ее взглядом, направился к работникам федеральной безопасности.

Их старший сейчас разговаривал с экспертом, худосочным молодым человеком в эспаньолке. «Эспаньолка» держал в руках два пластиковых мешка, заполненных чем-то всего на четверть.

– И что, это все?! – показывая на мешки, спросил старший.

– Все, что наскребли, к сожалению. Заряд был мощный, хватило бы на танк, даже два. Приведен в исполнение, скорее всего, дистанционно.

– Ну и кто из них кто?