Клан двурогих

Хилурдский поморщился. Черт бы побрал этого аквилонского мошенника, ведь знает же, что власть Хилурдского не более чем дымовая завеса, которой благородный Седрик из Октов прикрывает свои честолюбивые замыслы, а все-таки ломает комедию при каждой встрече.

– Благородный Леир, король Приграничья, прислал мне письмо, – начал Хилурдский с трудом подавляя раздражение, – в котором сетует на бесчинства, творимые в Суранских степях на пути торговых караванов. Но тебе, уважаемый Крул, известно об этом, вероятно, больше, чем нам с благородным Леиром.

– Мои обозы Бог миловал, – вздохнул аквилонец, – но многим повезло значительно меньше.

Хилурдский едва не выругался в лицо уважаемому Крулу. Меньше! Как вам это понравится? Два обоза благородного Гольфдана, не в добрый час решившего поправить пошатнувшиеся дела торговлей, исчезли без следа в районе разрушенной крепости Дейры.

– Торговое дело без убытков не обходится, – утешил Хилурдского аквилонец. – Я предупреждал тебя, благородный Гольфдан, что лучше поручить ведение своих дел сведущему человеку.

И отдать этому сведущему человеку больше половины прибыли. Это же чистый грабеж! Впрочем, сейчас Хилурдскому не до прибыли, свое бы вернуть.

– Семьдесят пять процентов, – спокойно сказал старик.

Благородный Гольфдан задохнулся от возмущения. Ну сорок процентов, ну пятьдесят, хотя и это уже не по-божески, но такая сумасшедшая цифра вообще не лезет ни в какие ворота. Совсем обезумел от жадности старик. Казна Вестлэнда пуста. Проклятые окты прибрали к рукам все налоги с портов, а со своих королю Гольфдану уже и взять нечего.

– Так и я о том же, государь, – посочувствовал Хилурдскому аквилонец, – риск уж больно велик. Давал я в свое время благородному Оле под малый процент, и где теперь Оле? Благородный Родрик тоже брал взаймы немало, а отдавать некому.

Хилурдский с ненавистью посмотрел на старого паука. И куда только гребет, неужели на тот свет надеется унести? Знает, что Гольфдану деваться некуда. Дружине уже полгода не плачено. Дворцовым служкам тоже. Того и гляди, все разбегутся. Воды некому будет поднести королю Вестлэнда. А тут еще Гоголандскому неймется, тянет свои грязные ручонки к короне. Недавно он ездил к королю Седрику с дарами и был обласкан. Подонок!

– Суранские купцы считают, что грабежи обозов, это дело клана двурогих.

Хилурдский удивленно вскинул брови:

– Что еще за двурогие на нашу голову?

– Так и я удивляюсь, – вздохнул старик, – откуда они взялись, ведь столько лет о них не было ни слуху, ни духу.

– Ты это о ком, уважаемый?

– А вот послушай, благородный Гольфдан, что мне на днях суранский купец Секул рассказал. У развалин крепости Дейры, в том самом месте, где сгинули твои обозы, он был атакован стаей. И уж совсем было собрался вручит свою душу господу, да только сомнение его взяло: уж очень странно повела себя стая. Окружили его обоз двадцать здоровенных вохров, а рвать никого не стали. Лошади, конечно, взбесились, возницы в ужасе на землю попадали, а вохры хоть бы что. Сели вокруг обоза, лапы сложили и зубы скалят, вроде как смеются над людскими страхами.

Хилурдский представил картину, нарисованную аквилонцем, и тоже не удержался от смеха:

– Силен врать, этот твой суранец. Зубы скалят – надо же, нашел весельчаков.

– Ты меня не дослушал, благородный Гольфдан. Весельчаки позже появились. Выехали из ближайшего лесочка десять всадников на холеных горданских конях, была раньше в Суранских степях такая порода, не кони – соколы, ногами земли не касались, а уж стати-то, стати…

– Дальше-то что было? – не выдержал Хилурдский.

– Я же говорю, молодцы как на подбор, лет по двадцати, а над плечами у них торчат как рога сказочного зверя рукояти мечей. Вот и прозвали их суранцы двурогими. Подъехали эти двурогие к обозу, выяснили, что купцы из Хорога, посмеялись над перепуганными возницами, свистнули вохрам и скрылись все в том же лесочке. А вохры, ты не поверишь, благородный Гольфдан, за этими молодцами вприпрыжку побежали, как свора охотничьих собак. Такие вот дела в нашем мире творятся. По-моему, этих двурогих как-то по иному в ваших краях звали, запамятовал я… Ты не подскажешь, государь?

– Меченые, – процедил сквозь зубы ошарашенный Хилурдский, – но откуда?

– Из Южного леса, – пожал плечами аквилонец. – Суранские купцы так считают. Я вот думаю – а не служит ли эта шайка Черному колдуну? Хотя ведь более двадцати лет прошло с того дня, как он сгинул. Он ведь твоих лет, благородный Гольфдан? Спросили, видишь, чей обоз, харогский пропустили, а вестлэндский по степи разметали.