Клан, или Кровные узы

— Он женат! — Гневно перебила мужа, украдкой взглянув на дочь, дабы та не услышала их перепалки. — Вот пусть и катиться к своей жене. А Лиза? Она должна забыть его имя. Забыть навсегда. — На мгновение Никите показалось, что сквозь обиду за дочь, в голосе жены прозвучало еще что-то, касающееся личной ее неприязни к его племяннику.

— Это я предложил ему жениться. — Жена удивленно вскинула светлую бровь, непонимающе глядя на мужчину. — Неужели не понимаешь, зачем? — Пристальный взгляд синих глаз, и Алла согласно кивнула.

— Но он видимо не сильно-то и сопротивлялся! — Ехидный тон, когда она вновь заговорила. — Конечно, твой племяш стало быть выиграл двойной джекпот. Отхватив себе набитого пачками зеленых дядю, теперь приобрел обеспеченную красавицу — жену!

— Андрею наплевать на мои деньги, он не такой человек и ты совершенно его не знаешь! — Нападки жены порядком поднадоели, и, пытаясь говорить шепотом, он лишь раздраженно прошипел последнее.

— А ты? Никит, как хорошо его знаешь ты?! Да без году неделю! Возможно, это очередной проходимец, который просто пытается наживиться!

— Мы сделала анализ. Он все подтвердил. — Безапелляционные фразы, брошенные в унисон сердцу. Алла напряглась, видимо до последнего не верив в родство мужа с молодым, так похожим на него мужчину, теперь медленно пыталась переосмыслить ситуацию.

— Все равно, ты не можешь вот так безоговорочно ему доверять. Никит, он пол жизни провел в детском доме, а это клеймо. Ты же понимаешь, такие заведения навсегда ломают психику ребенка. Он уже не тот пятилетний мальчишка, которого ты потерял 25 лет назад.

— Для меня ничего не изменилось. — Никита устало опустил плечи, решив, что дурацки спор пора уже и кончать. — Для меня он навсегда останется моим единственным племянником. Я упустил эти 25 лет, и я должен их наверстать.

— Да ты ничего ему не должен! — Вновь повысила голос, не понимая, как муж не может внимать ее веским аргументам. — Ты и так отдал ему немалое — половину бизнеса, над которым сам горбатился большую часть своей жизни!

— Это часть дела его отца! — Тоже сорвался, тотчас взглянул на Лизу. Та неподвижно лежала, сквозь тонкую простынь видел равномерное колыхание грудной клетки дочери. — Это часть Саши, и я отдал Андрею то, что по праву должно было принадлежать ему много лет назад. Алла, — пытаясь успокоиться, дабы не вывести жену в холл и не тряхнуть хорошенько, сбавил тон. По привычке вновь посмотрел на Лизу, аккуратно касаясь кончиками пальцев светлой путаницы волос, тихонько распутал. Словно ангел, маленький беззащитный котенок, совсем как в детстве. Никита наклонился, повыше запахивая хрупкое тело простыней, натягивая сползший плед к груди. — Вот странная штука бывает жизнь… — Мужчина замолчал, ласково вглядываясь в любимые черточки лица дочери. — Лиза смогла унаследовать мой характер, не взяв от меня ничего из внешности.

Мягко улыбнулся, продолжая невесомо теребить между пальцев кончики светлых волос, не видя, как вздрогнув, изменилась в лице и побледнела его жена.

* * *

Она не заметила, как вдруг стало темно, как ночная мгла охватила все ее существо, затмив ее существованье. Не было больше радости, не было былого счастья, не было даже грусти, злости, неясности и обид — сплошная пустота, полное безразличие внутри и апатия снаружи. Вначале месяц бесполезного валянья в больнице, от чего ей раньше хотелось бы выть волком, теперь было просто безразлично.

"Выкидыш…", — сожалеющая улыбка врача, мужчины неопределенного возраста с намечающимися залысинами и уже успевшим отвиснуть брюшком, маска на лице, которую он всегда одевал, сообщая молодым женщинам о прерванной беременности. "Постоянные стрессы, нервы, а это огромный вред для организма. Что же вы хотели?…", — после того, как она забилась в дикой истерике, выкрикивал доктор, пока отец буквально за шиворот не вытащил мужчину из палаты. На следующий день ее лечащим доктором стала женщина слегка за тридцать, с безупречной репутацией и большими, явно сочувствующими пациентке глазами. Не помогло. Еще 15 дней Лиза провалялась в больнице уже с натуральным нервным срывом.

"Выкидыш…", приговор на всю жизнь. Знать, что где-то внутри тебя миг за мигом развивается новая человеческая жизнь, крохотные ручки и ножки, формируется маленькое сердечко, которое как наручные часики стучит, разгоняя кровь по крохотному тельцу. Реснички, бровки, пуговка — носик и пустой, такой смешной и совершенно беззубый ротик, требующий к себе материнского внимания и молока. Искусанная до крови губа, и Лиза в очередной раз, что бы не сойти сума, сильнее впилась зубами в плоть, тут же ощутив во рту приторный вкус крови. Хотя какое там "не сойти"? Она уже давно это сделала, впервые прикутая к больничной койке услышав холодное "Сожалею. У вас выкидыш". Доктор сожалел… А она? Она медленно погружалась в эту тьму, и единственным спасением являлся только сон, в котором она забивалась только под действием сильнейших препаратов.