Клан Кеннеди

В конце мая Кеннеди принял решение подать в отставку и, судя по его рассказу, отправился в Белый дом, держа в кармане соответствующую бумагу. По дороге, однако, он узнал из газет, что Верховный суд аннулировал одно из важнейших мероприятий «Нового курса» — Акт о восстановлении промышленности, вводивший «кодексы честной конкуренции», — как антиконституционный закон. Сочтя, что вся экономическая политика правительства оказывается теперь под угрозой, полагая, что уход в отставку в складывавшейся ситуации может быть воспринят как дезертирство, он возвратился в свой офис и порвал заявление об отставке^{117}. В июле президент назначил его членом комиссии на второй год, и на этот раз он должным образом был переизбран ее председателем без каких-либо проволочек и сомнений.

Вскоре, однако, страсти вокруг вердикта Верховного суда улеглись, и Кеннеди вновь решил уйти в отставку, чтобы, как он написал в заявлении президенту, заняться частным бизнесом. Ясно было, однако, что от Белого дома он ожидает нового, более важного назначения. В его письме Рузвельту говорилось: «Вы знаете, как глубоко я предан вам лично и делу вашей администрации. Согласно этой преданности после отставки с поста председателя Комиссии по ценным бумагам и обменным операциям я продолжал бы считать себя частью вашей администрации». В этих словах с полной очевидностью звучала надежда на получение нового достойного назначения на государственную службу.

Через две недели Рузвельт принял отставку Кеннеди и послал ему письмо, в котором высоко оценил его «способности, знание дела, здравый смысл и верность общественным интересам»^{118}. Однако ни о каком новом предложении президент пока не упоминал.

Эта неблагодарность в очередной раз глубоко задела гордого и высокомерного Джозефа, углубила его двойственное отношение к Франклину Рузвельту, которого он высоко ценил как выдающегося государственного деятеля и в то же время относился к нему с почти нескрываемой завистью и оттенком раздражения.

Но еще больше его раздражала, как он признавался позже, супруга президента Элеонора Рузвельт, которая постоянно, по его словам, требовала, чтобы он «заботился о каких-нибудь бедных ничтожествах», которая посылала к нему всяких «Сюзи Глотц»^{119}. В употреблении явно еврейской фамилии применительно к тем, кого направляла к нему (очевидно, для предоставления работы) первая леди, явно ощущались антисемитские наклонности Джозефа Кеннеди.

Надо сказать, что Элеонора Рузвельт раздражала своим поведением, своим вмешательством в государственные дела не только Джозефа Кеннеди, но подчас и собственного супруга, который не раз выговаривал ей за это^{120}.

Джозеф возвратился на Уолл-стрит, теперь в качестве высокооплачиваемого консультанта крупнейших корпораций. Среди его клиентов оказалась, в частности, известная кинокомпания «Парамаунт», которая находилась в весьма затруднительном финансовом положении. Доклад Кеннеди с анализом ситуации в этой компании был безжалостным. Он вскрыл огромные, совершенно ненужные траты, нарушение графиков киносъемок, которые вели к простою высокооплачиваемых актеров и дорогостоящего оборудования, легкомысленное отношение к заказу сценариев, приводившее к тому, что каждый второй из них (а средняя стоимость сценария составляла 14,5 тысячи долларов) оказывался забракованным. Доклад завершался выводом о «кумулятивном эффекте этих некомпетентных, неделовых и расточительных поступков»^{121}.

Для кинокомпании доклад Кеннеди прозвучал как удар грома. Немедленно собравшийся совет директоров уволил президента, получавшего зарплату 150 тысяч долларов. Новый президент Барни Балабан, который до этого возглавлял дочернюю Среднезападную кинокомпанию, начал реорганизацию. Совет директоров оценил услуги Кеннеди в 50 тысяч долларов, к которым были добавлены 24 тысячи в качестве вознаграждения его помощникам и пять тысяч на текущие расходы^{122}.

Хотя возвращение в большой бизнес, казалось, сулило новые успехи, надежда на получение высокого государственного поста не покидала Джозефа. Отлично понимая, что таковой он может получить только из рук президента от Демократической партии, он самым энергичным образом включился в предвыборную кампанию Рузвельта, решившего баллотироваться на второй срок. Будучи азартным и удачливым коммерческим игроком, Джозеф Кеннеди, по-видимому, с младых ногтей усвоил в общем-то тривиальную истину, что самым надежным вложением капитала, самым удачливым бизнесом может оказаться хорошо рассчитанное участие в политике.

Основным его вкладом в кампанию стала книга «Я за Рузвельта», в которой содержалась высокая оценка его первого президентства, всячески восхвалялся «Новый курс» и доказывалось, что его необходимо продолжать. Книга была написана в сотрудничестве с журналистом Артуром Кроком, причем можно полагать, что именно Крок написал текст, разумеется, после подробного обсуждения содержания с номинальным автором, который затем придал ему свой фирменный стиль.