Уэйд знал, что он имел в виду. Предстояло принять ещё одно окончательное решение. Он услышал, как Corvette завёлся снаружи и уехал. Каким-то образом Уэйд даже улыбнулся.
— Я мог бы сильно тебя трахнуть, не так ли?
— Да, но какая была бы потеря, — подчёркнуто сказал Бессер. — Почему бы не прийти и не посмотреть, что мы можем предложить?
Лица сестёр сияли. Они были похожи на ангелов.
Уэйд уронил револьвер.
Бессер открыл экстромитер своим кулоном. Две сестры взяли Уэйда за руки и повели его к стене в бесконечность.
— У вас всё нормально? — спросила кассир 7 Eleven.
Лидия поняла, как она должна выглядеть. Униформа в лохмотьях, волосы на лице, пистолета в кобуре нет. Однако она выглядела бы намного хуже, если бы экземпляр из следующего трюма достался ей. Уэйд пожертвовал собой ради неё.
Она купила сигареты и шесть банок Coca-Cola. Она сидела в Corvette и думала. Находясь в лабиринте, она достаточно подслушала, чтобы понять, что происходит. Она знала, что они из себя представляли, да, и что они делали. Она также знала, что они уезжают сегодня в полночь и заберут с собой Уэйда.
УФ-корректировщик всё ещё находился в машине Уэйда, и, слава богу, также там был чёрный кулон, который она нашла в том месте, где Уэйд разбил машину Тома. Виннифред назвала это ключом, а экстромитеры — точки — были дверьми, которые они открывали.
В машине лежал листок бумаги — записка, написанная Уэйдом.
Этот болван мог хотя бы написать, что любит её. Мужчины могут быть такими засранцами. Так что здесь было нового?
Она не знала, что делать с бомбой, да и все её люди, по словам Уэйда, мертвы. Но всё это не имело значения. А пока ей нужно было работать над своим планом, и у неё было всего полдня, чтобы сделать это.
— У НАС ЕСТЬ УЭЙД. У НАС ЕСТЬ ВСЁ, ЧТО НАМ НУЖНО.
— Великолепно! — воскликнул Джервис, в очередной раз погружая лопату в землю. — Мы сделали это!
— ДА, — сказал Властитель. — И СКОРО ТЫ ПРИСОЕДИНИШЬСЯ КО МНЕ В ВЕЧНОЙ БЛАГОДАТИ. НО ЗАНИМАЙСЯ СВОИМИ ФИНАЛЬНЫМИ ЗАДАЧАМИ, ДЖЕРВИС. ЗНАКИ И ЧУДЕСА, МОЙ СЫН. ТЫ МОЙ ТВОРЕЦ.
Джервис упал на колени в грязь. Мёртвое лицо повернулось к солнцу, он воздел руки в знак почтения к своему невидимому господину.
— НЕ ДУМАЙ О ЖИЗНИ СКОТА. ОНИ СЛУЖАТ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕМ МОЕЙ СВЯТОЙ ВОЛЕ. ЭТО ЗНАМЕНИЕ ДЛЯ ЭТОГО МИРА, ЧТО Я В ОДИН ДЕНЬ ВЕРНУСЬ В КАЧЕСТВЕ ОСВОБОДИТЕЛЯ. СЕГОДНЯ СЛУЧИТСЯ ВЕЛИКОЕ И СВЯТОЕ. НЕОБХОДИМО ЭТО ПОМНИТЬ. КАК ОБЕЩАНИЕ НА ВЕТРУ.
— Да, мой лорд! — Джервис вскрикнул.
— ЗНАКИ И ЧУДЕСА, ДЖЕРВИС. ПРИЗРАК БУДУЩИХ ВЕСТЕЙ.
— Ты моя жизнь! Мой спаситель!
— КАК ОБЕЩАНИЕ НА ВЕТРУ.
Властитель покинул его голову и оставил дрожащего Джервиса на кладбище. Заповедь его господина была ясна; эта старая жизнь угасала, стремясь к новой чудесной вечной жизни. Джервис пил Kirin и курил, закапывая оставшиеся тела. Хоронить мёртвых было освежающим делом. Трупы тоже были частью обещания, а Джервис — самой рукой призрака будущих вестей. Теперь он почти закончил, как апостол, приближающийся к небу.
— Ты злой… злой уб… уб… ублюдо-о-ок!
Джервис посмотрел вниз. Вот снова бедная Пенелопа, вылезающая из своей норы. Она взмыла вверх, плотью цвета испорченного молока, почти из могилы по пояс.
«Блаженны бескостные?» — подумал Джервис.
Он должен написать свой собственный завет, ведь он тоже воскрес из мёртвых?
«Ага! Исповедь на могилах!»
— Вер… верни мне мо… мои кости! — Пенелопа зарыдала. Её лицо выглядело творожистым. — Дай м… мне назад моего ре… ребёнка!
— Твой ребёнок мёртв, чокнутая, — сказал Джервис.
— Чёрт… чёртов ублюдок!
Впечатлённый Джервис посыпал её землёй. Было нелегко быть похороненным заживо, и, вероятно, ещё труднее постоянно раскапывать себя, чтобы встретиться с победителями. С костями или без костей, но у неё было мужество.
— Пож… пожалуйста, пом… помоги мне!
— Конечно, — сказал Джервис и упёрся ногой в её аморфное лицо. Она с визгом полетела обратно в дыру, дряблыми руками схватившись за манжеты его штанов. — Ты идёшь вниз, — сказал он.
— Я бу… буду…
— Заткнись и выпей, — Джервис расстегнул молнию и направил струю тёмной пивной мочи мертвеца в рот Пенелопе. Вскоре всё, что она могла делать, это протестовать и полоскать горло. — Вот. Это должно увлажнить твой свисток, — заметил он.
Он снова засыпал яму, затем утрамбовал насыпь плоской и твёрдой, как дёрн, землёй.