Клан Мамонта

Троих подростков, вооруженных единственной лопатой, Семен загнал в яму на северном краю площадки и заставил ее углублять и расширять, превращая в небольшой котлован. Парни старались, но дело почти не двигалось, поскольку валуны и галька были сцементированы мерзлым песком. Тогда было приказано таскать хворост и жечь в яме большой костер – сутки непрерывно. Этого хватило, чтоб прогреть слой сезонного промерзания, и за несколько дней земляные работы были закончены. Яму заполнили кусками мороженого мяса, перекрыли бревнами, шкурами и засыпали снегом, оставив узкий лаз сбоку.

Никаких архитектурных излишеств Семен решил не устраивать. Вместо фундамента четыре валуна – краеугольные, так сказать, камни. На них первый венец бревен «в лапу», потом второй, третий и так далее до высоты двух с половиной метров. Потом настил потолка и еще четыре венца нетолстых бревен. Как соорудить нормальную стропильную систему без пилы и гвоздей, он придумать не смог. Поэтому организовал возведение плоского наклонного навеса укрепленного на стойках примерно в метре над последним венцом бревен. На первом этаже массивная дверь, открывающаяся наружу, и примитивная лестница из двух связанных бревен. Вместо окон – узкие горизонтальные щели. Щелей, впрочем, в стенах было с избытком, да и все сооружение совсем не выглядело шедевром, не говоря уж о том, что выполнено оно было из сырых мерзлых бревен различных пород деревьев. Тем не менее Семен надеялся, что в процессе «усадки и усушки» вся конструкция не развалится, а станет еще прочнее.

– Хороший пещера, – качал головой Хью. – Большой. Сверху стрелять, камни бросать – хорошо.

– В мое отсутствие можешь жить здесь. Баб-то себе присмотрел уже? Будешь своим людям мясо выдавать – по мере надобности или по своему желанию.

– Весна, лето – вода. Хью здесь, люди там. Ходить нет.

– Плавать будете через реку.

– Темаг плавать нет.

– Жрать захотите – поплывете! Я в лесу пару-тройку тополей подходящих высмотрел. Лодки делать будем – долбленки называются. Как раз до весны развлечений хватит. А остальные пусть бревна для забора таскают.

– За-бора – что?

– Ну, изгородь такая. Потом объясню – зимой ее все равно не построить.

Остаток зимы Семен провел в разъездах – мотался на упряжке между поселками лоуринов и неандертальцев. Дома нужно было соорудить щиты для женщин-воительниц и облицевать их металлическими пластинами. Освоить самому и показать другим приемы работы с этим защитным вооружением. Кроме того, Семен настоял на строительстве в поселке большого погреба-холодильника – как возле избы, только лучше. Идея заключалась в том, чтобы методом послойной оттайки выкопать приличный котлован, как следует проморозить грунт, а потом перекрыть яму так, чтобы исключить доступ теплого воздуха летом.

Первое появление в поселке бритого и стриженого Семена чуть не вызвало скандал. Лоурины никогда не стригутся и не бреются в обычном смысле этого слова. Когда растительность на голове начинает мешать жить – лезть в рот и в глаза, – ее укорачивают, прижигая головешкой или отрезая излишки кремневым лезвием. Избавиться от волос совсем никому никогда не приходит в голову, поскольку они считаются естественной принадлежностью личности, как, скажем, руки или ноги. В общем, встречающие оказались в двусмысленном положении: большинство признаков свидетельствовало о том, что прибывший является Семхоном Длинная Лапа из рода Волка (и, по совместительству, Тигра), но, с другой стороны, всем известно, что Семхон чрезвычайно бородат и волосат, а этот мужик – наоборот. Спасло ситуацию лишь то, что в племени не имелось ни одного заскорузлого законника и блюстителя чистоты нравов. В общем, скандал кое-как удалось замять – Семена признали Семхоном полностью, но не окончательно. То есть ему как бы дали испытательный срок, поверив на слово, что в ближайшее время он обретет свой прежний облик. Пока же этого не случилось, приходилось постоянно ловить на себе подозрительные и удивленные взгляды. Даже родной сын признал Семена не сразу – папа был не такой. Из всех членов племени ничего доказывать было не нужно лишь питекантропам и… Сухой Ветке. Для них, вероятно, Семен был хорош в любом виде.

С неандертальцами тоже забот хватало. Имея приличный запас мяса, которым, впрочем, они не распоряжались, охоту на солонце они не прекратили, но попытались сделать ее «ритуальной». В том смысле, что от туши берутся только «мистически» важные части, а остальное (то есть почти все) оставляется на месте. Бороться с этой традицией пришлось долго и упорно. Всех свободных мужчин Семен заставлял работать – заготавливать бревна для будущего частокола вокруг избы. Кроме того, лодки…