Клан – моё государство 2.

В течение нескольких дней Сашка тщательно обследовал Москву. Был в Белом доме, объездил все рынки, вокзалы, собесы, районные администрации. Всё это входило в план осмотра. Вывод сделанный им был чёток и без предисловий ясен: в столице перестала существовать власть, как, впрочем, и в России. Есть президент, так кичащийся доверием народа, есть парламент, есть Кабинет Министров, а власти нет. Она испарилась, улетучилась в непонятном направлении. Власть – это не инфляция, которую можно, тяжело, правда, но обуздать. Потеряв её, упустив из рук, это уже как угодно, обратно её получить без крови невозможно. Рычаги властного управления утрачены не просто так, а в силу некомпетентности, под предлогом ненужности из Кабинета Министров, то бишь, исполнительной части, выведены ряд важнейших структур. Исполнительная структура и есть, собственно, сама власть. В силу не способности управлять, молодые замухрышки, вытащенные Ельциным неизвестно откуда, силятся писать хитрые инструкции и трактаты, которые, по их мнению, способны заменить законы. Парламент пересматривает существующие законы, отменяя создаваемые Кабинетом Министров инструкции и постановления. В итоге не работает ни то, ни другое. "Дохляки!- определил ситуацию в Кабинете Министров Сашка.- Жалкая пародия на силу и вес. Эти мальчики думают, что их интрижки, которые велись ими в стенах своих институтов за должности и посты, есть главное и в высшей власти. Уроды всегда уроды. Исправить такое врождённое уродство может только хирургическая операция. Или длительный срок в лагере среди уголовников,- поправил он себя.- Там лечат быстро и эффективно".

Сашка сидел на веранде дачи, купленной на имя одного старенького отставного генерала армии, которому было под сто лет. На встречу с ним должны были приехать армейские. Сашка притащился раньше, чтобы обследовать дачу снаружи и изнутри.

Старший охранник молча ходил за ним след в след. Остальные, а было семь человек, крутились в поле зрения. Дача находилась в ведении Панфилова. "Чёрт меня подери! С кем я связался? Они даже охрану и то наладить толком не могут, а ещё дёргаются, когда им умные вещи толкуют",- подумал он.

Он сидел и смотрел, как по территории бегают, играя, три здоровенные немецкие овчарки.

Первым появился Панфилов с Гунько, который уволился со службы и осел в созданном институте в качестве первого заместителя. Следом за ними прибыл Потапов, который продолжал служить только для того, чтобы содействовать быстрейшему увольнению своих сотрудников. Они поздоровались и расселись вокруг большого круглого стола. Последним примчался Иштым, занимавшийся в институте связью и техническим оснащением.

– Как там матушка Европа?- спросил Панфилов.- Нам удалось получить информацию от своего человека в ГРУ о ваших там похождениях. Не круто ли вы, Александр, замахнулись? США всё-таки.

– Сергей Петрович, мне что янки, что обезьянки. А вы в курсе, чем там закончилось?

– Нет, но нам обещали подкинуть и эти данные. Дело в том, что Агентство Национальной Безопасности США выходило на ГРУ с целью заручиться поддержкой,- Панфилов прикурил сигарету, бросив зажигалку на стол.

– Янки обкакались, и, чтобы это не повторилось снова, мы дали им время на перегруппировку сил. Они, конечно, сильны, но не по части проведения операций, не военной мощью, а в финансовой сфере. Только им уже недолго осталось ходить в королях мира. Мы согласились на двухлетний мирный период. Пока, правда, и устно,- ответил Сашка.

– Пуганули новой взрывчаткой?- поинтересовался Панфилов.

– Нет, логикой. И у них, надо им должное отдать, нос по ветру. Когда они видят, что у них нет возможности противостоять, идут на компромисс, забывая о своей хвалёной гордости.

– А вы пустили бы взрывчатку в ход?- задал вопрос Гунько.

– Без сомнений,- кивнул Сашка.- Терять ведь нам нечего.

– А международное сообщество? Скандал бы получился,- всё ещё не верил Гунько.

– Так это не мои проблемы. Они полезли первыми им и рассчитываться. Что вас в этом инциденте волнует? Россия оказалась вне любой игры в силу обилия собственных внутренних проблем,- Сашка посмотрел на армейских вопросительно.

– Александр, мне кажется, что вы чем-то недовольны. У вас на лице озабоченность или мне показалось?- подметил Гунько.

– Юрий Ефимович, моё плохое настроение связано с обследованием столицы, которое я проводил все эти дни. Всё много хуже, чем я себе представлял. Не надо обращать внимание на мой вид. Перемены оказались разительными в худшую сторону. Кончится это кровью, которая будет литься, видимо, не единожды,- Сашка сложил руки на столе.

– Да и мы не ожидали, что так завернётся. Ситуация гнуснейшая,- согласился Гунько.- Раньше мы как-то не особо присматривались, а теперь волей-неволей обязаны,- Лицо Гунько стало пасмурным.

Сидели молча минут пять. Один из охранников принёс на подносе суповницу и поставил на стол. Ещё мгновение спустя, второй прикатил тележку с салатницами, бутылками, чистыми тарелками и стал расставлять.

– Давайте обедать,- предложил Панфилов.- За трапезой поговорим.