Клан – моё Государство 5

– Это правда. Но мне кажется, что должны быть какие-то механизмы, с помощью которых можно с нивелировать негативное отношение мирового сообщества к евреям. Я, собственно, потому и стал копаться в себе. В себе я искал эти причины и эти механизмы. Понимаешь?

– Что мне для тебя сейчас сделать?

– Дай мне разрешение на контакт с Рыбкиным. У него есть прямой выход на этого Левко, а тот – на их главаря.

– Тебе отказать не могу. Действуй. Только сильно не спеши. С этим главарем многие хотели встретиться, многие хотели заплатить за его голову миллиарды, но у него удивительное качество. Он с теми, кто его страстно желает видеть, не встречается, но контактирует с теми лишь, кто необходим ему. Не дал он себя подловить. А кто ему нужен? Не думаю, что Иван Рыбкин с ним лично встречался.

– На это и я не особо надеюсь. Но с любой точки зрения мои способности не прошли мимо их внимания, и это даёт мне основание всё-таки кое кого опередить.

– Не опереди самого себя,- предупредил начальник контрразведки внешней разведки России,- а то не успеешь открыть рот, как станешь совсем мёртвым, и никому не нужным.

Глава 11

Серов Юрий Иванович, он же Левит Ефим Абрамович, приехал в офис компании "Крестовский-Хаят" через несколько дней после разговора с начальником контрразведки внешней разведки Российской Федерации. Приехал для встречи с Иваном Рыбкиным, точно зная, что тот есть на месте. Охрана попросила его подождать несколько минут в кабинете рядом с холлом. За ним пришёл сопровождающий и повёл его по лестнице на второй этаж. Ни у кого из встреченных тут лиц Серов не обнаружил кодов. Возле одного из кабинетов стоял мужчина, опираясь на костыли.

– Здравствуйте!- поздоровался он с Серовым.- Рыбкин занят, я его помощник. Позволю себе вас занять разговором, чтобы вы не скучали. Проходите,- предложил он и освободил вход в комнату.

Серов вошёл и сразу отметил присутствие в кабинете инвалидного кресла.

– Может вам удобней в кресле?- спросил Серов у мужчины, когда они остались вдвоём.

– Врачи советуют бороться с самим собой. Это очень тяжело и больно. Я десять лет был чистым спинальником, но операция сделанная пять лет назад оказалась удачной и теперь надо учиться ходить, чтобы восстановить все необходимые функции нервных окончаний.

– У вас была травма позвоночника?

– Ранение. Разрывная пуля не оставила от шестого позвонка ничего, всё там разворотило,- мужчина медленно опустился на диван.- Как мне вас называть?

– Юрий Иванович Серов.

– Владимир Георгиевич Ронд,- произнёс мужчина, что заставило Серова резко обернуться в его сторону и пристально взглянуть на этого инвалида.

– Теперь вы меня вряд ли узнаете. Не сомневайтесь. Это не подвох. Мне сделали несколько пластических операций, когда выяснилось, что судьба даровала мне жизнь и могила не светит. Вы должны меня помнить. Вы учили нас основам психологии в разведшколе.

– Я преподавал психологию многим,- ответил Серов.

– Уже месяц я тут дожидаюсь вас.

– Почему именно меня?- спросил Серов удивлённо.

– Тому несколько есть причин. Во-первых, вы оригинал. Во-вторых, вы еврей. Я тоже, кстати. В-третьих, вы разведчик и мы с вами коллеги, ко всему я почти ваш ученик. В-четвёртых, меня об этом попросили. А в-пятых, вы пришли по точному адресу. Это означает, что просивший меня с вами встретиться, оказался прав.

– Не спрашиваю, кто это и внимательно вас слушаю. Замечу, что курсант Ронд был в группе, которой я давал основы психологии, но в вас я его не вижу. Насколько я в курсе, Ронд погиб при выполнении задания.

– Это и так, и не так. Только вы не пугайтесь тому, что я вам расскажу.

– Я постараюсь.

– По легенде тут в Союзе я – Ронд. По легенде там моя мать Ева Леснер, отец – Джон Смит, он же – Макс Отто фон Штрон. Они мои приемные родители. Сам Штрон – немец. Я вам специально акцентирую на своей национальности, но пока без объяснений. Штрон – человек Канариса, но жутко был всеяден. Меня в Союз внедрили немцы, но по линии Израильской Моссад.

– Потому вас и убили?

– А что могло измениться с моей смертью?

– Ничего.

– Меня убили потому, что я, якобы, решил бежать на Запад. О том, что я "чужак" тут узнали гораздо позже. Убивали в страховку.

– А куда вы шли?

– А я шёл по заданию оттуда к тем здесь, к кому собрались в гости вы. Мои шефы заинтересовались неизвестной структурой возникшей в Союзе ещё в 1980 году. И я к ним добрался. Калекой, но дошёл. И знаете, ни о чём не жалею.

– Вы на них работаете, потому что они вас, видимо спасли?

– Я на них не работаю. Оказавшись у них в состоянии плачевном и безнадежном я не предавал, да и они у меня ничего не выпытывали. Когда я немного оправился, мне устроили встречу с моими шефами, которых я раньше не видел в глаза. Они не стали возражать против моего желания остаться в неизвестной структуре. Вот и живу среди них много лет. Конечно, что-то я делаю, но в моём положении не так уж много.

– Я могу задавать вам вопросы?

– Да.

– Информация об этой структуре могла попасть на Запад только при наличии здесь опытного агента имевшего большой доступ. Этот объект выявлен?