Клан - моё государство 3

Скоблев открыл. Все смотрели с интересом. В коробочке был перстень. С виду серебряный, но, взяв его в ладонь, Скоблев определил, что платина. Это был самопал, сработанный в лагере, так гласила записка. На перстне был выгравирован Сталин. Глаза барельефа сверкали красными рубинчиками.

– Зверь какой-то!- передав для обзора, произнёс Скоблев.- Однако, с намёком подарок!? Как считаете?- спросил он.

– Лучше носить на пальце, чем в душе,- высказался молодой сотрудник, вручавший цветы.

– Ты прав,- согласился Скоблев.- Есть во мне эта сталинская закалка, что греха таить. Что есть, то есть.

– В вас её не сильно заметно, шеф. Вон в Ельцине, хоть холуй холуем, а прёт во все стороны,- сказал другой сотрудник.

– Стойте, стойте!- раздался голос и стук в косяк дверей, которые были не закрыты. На пороге стояли Кундин и Пантелеев.

– Многоуважаемые банкиры пожаловали,- приветствовал их Скоблев, расплывшись в улыбке,- но наши.

– Наши! Наши!- подхватили дружно голоса.

Банкиры вручили Скоблеву цветы и устроились за общий стол. Как принято, встав, выпили, помянув павших в войне. Потом стали петь песни военных лет.

"Орлы!- глядя на присутствующих, думал Скоблев.- Разве с такой бригадой нас сожрут? Подавятся. Возмужали мои ребятки. Их и не узнать. Не видно в них прежних оперуполномоченных КГБ. Выветрился этот дух из них. В любую дырку мои влезут, куда хошь проникнут и нужную информацию соберут. Какое хочешь дело раскрутят".

– Давыдович!- обратился к Скоблеву Кундин.

– Слушаю тебя, Фёдор,- Скоблев чуть наклонился.

– Мы тут кое-какие мыслишки подработали, надо, чтобы ты глянул. Не сейчас, ясное дело,- Кундин передал дискету.

– На что упёрлись?- спросил Скоблев.

– Законодательство и система исполнения законов,- ответил Кундин.

– Нашёл тоже мне знатока. Посмотрю. Почему сразу не перекинули дальше?

– Субординация не позволила. И потом, нас ведь не обязывали так делать. Будет кто-то из них в Москве?

– Иван обещал в июне подъехать,- кладя дискету в стол, ответил Скоблев.- А что это вас в законодательство потащило?

– Необходимость,- Кундин пожал плечами.- Невозможно в таком бардаке работать. Нет стабильности. От того, что законы дурацкие и те не выполняются.

– Какая же тут должна быть стабильность?- произнёс Скоблев.- На то он и рынок.

– А стабильность есть кругом. Рыночные отношения как раз стабильность и поддерживают, её организовывают. В противном случае начинается экономическая война, спады и кризисы. А у нас кризис возник только по причине что есть лозунг: "Можно всё, что не запрещено". Но то, Давыдович, что запрещено тоже можно с оговорками. И нормального исполнительского контроля увы – нет. А нам приходится реально работать в этих разночтениях, когда по одному и тому же вопросу есть десяток разных, порой противоречащих, решений. Тяжело. Все стали трактовать в стране законы в свою пользу, личную. Не государственную и не в пользу народа.

– Это мы каждый день секём гадостную гниль. Возле Киевского еду на работу. Вавилон. Сумочники из Украины и Молдавии торгуют. И где-то ведь и наши соотечественники так же вот стоят рядком.

– Торговля от курса валют зависит. Курс же государством не контролируется. Банки не очень-то дают торговым кредиты, да дать особо нечего. А всё ж процветает торговля. Прозевали мы валюту, зевнули.

– Это почему?

– Есть подпольные фирмы, которые нашим челнокам дают в кредит наличные доллары. Раньше наши тащились в Китай с сумками, сейчас едут налегке. Обратно прут тюками. Там берут оптом на сотню тысяч долларов и тут толкают мелким тоже оптом. Кредит с процентами возвращают и остаётся себе не мало.

– Сколько можно взять в кредит?

– От двадцати тысяч до пятисот.

– Как?

– Под залог имущества. Квартира в центре тянет на сто.

– Лихо.

– Система отлажена хорошо. Ну, не без стрельбы, однако, если ты прогорел, тебе сразу не ставят в укор. Подряжают к опытному челноку в качестве верблюда и потом дают небольшую сумму для начала. Убив, ничего не получишь. Есть и лихие мошенники. Два мужичка, на чужую квартиру в центре Москвы, искрутились получить в нескольких пунктах два миллиона наличности в течение трёх дней и смылись. И знаешь кто они по профессии?

– Говори.

– Слесаря. Имеют по восемь классов образования. Работали на прядильной в лимите. Деревенские рязанские мужички.

– Чертовски талантлив русский народ,- Скоблев улыбается произнесенной цитате.

– Во истину,- Кундин тоже улыбается.

– Добро, гляну и потом обсудим ваш проект законодательный,- обещает Скоблев.