Клан Ночных Фурий (СИ)

Но вопрос о том, как обучиться наукам защиты своего Разума, оставался открытым, так как никто из известных ему Мастеров не подходил, а оказаться под влияние какого-нибудь Истинного, раз он стал носителем драконьей крови, не хотелось.

Помочь тут не мог даже Туфˈлес, средний сын Лувеˈн, который, в пересчёте на человеческие года, был почти ровесником самого Иккинга, и из всех Фурий, с годами, стал ближе всех для мальчишки.

Даже слова «лучший друг» не подходили, чтобы описать всё то.

А «брат» подходило, но только в драконьем понимании.

Ведь семья — это главное.

С годами к Фурии прицепилось прозвище Беззубик, которое, опять-таки, было неточным переводом его имени, а потому к нему все отнеслись спокойно.

Но сам факт того, что дракон дал себя назвать человеку, для всех многое значил.

Он значил даже больше, чем-то, что Беззубик позволили Иккингу оседлать себя, и стал теперь летать с всадником на спине, совершенно того не стесняясь и совершенно не обращая внимания на смешки других драконов.

— Идиоты, — говорил всегда его брат, — Не понимают, что сами себе врагов наживают.

То, что Беззубик так думал успокаивало.

И вроде бы всё было даже хорошо.

***

— Может быть, стоит ему рассказать?

— Про Небесных Странников?

— Да. Ведь рано или поздно он до сути покопается, и тогда… не будет приделу его гневу, когда он поймёт, сколько знаний мы скрывали от него.

— Боитесь повторить ошибки своих Отражений и создать слишком сильного Одарённого?

— Он уже сильнее всего Совета, просто не осознаёт этого — сырая, необузданная и неуправляемая его сила пока что мало ему помогает, но… вы замечаете? Он с каждым днём становится всё более сдержанным и сконцентрированным.

— Сейчас он — мириады искорок, но настанет миг, когда он сумеет заставить искры слиться в единый поток, и это будет разрушительно.

— Поэтому и не хотите учить?

— Не хотим растить себе своего палача.

— Так почему вы убьёте его просто?

— Великие наблюдают за ним, ведут его по Дороге Жизни, и нельзя им перечить в этом, их гнев в стократ страшнее этого мальчишки.

— Одного я понять не могу — вы не боитесь, что, обидев мальчика, вы разгневаете Стража?

— Действительно, что, если Отражения могут общаться между собой?

— Это нас уничтожит.

— Значит, надо рассказать. Пусть у нас будет хоть какой-то шанс.

***

Настал тот миг, когда Иккинг научился контролировать не только энергию внутри себя, но и ту, что струилась вокруг него, омывала его и всё вокруг бескрайним океаном.

И это был знаменательный день.

Одно дело — ощущать её, видеть её, использовать для пополнения собственного запаса, и совершенно другое — изменять её течения, даже не пропуская через себя, не превращая её в собственную энергию.

С того момента ему полностью покорился Огонь.

Для воздуха он был сам — слишком непокорным, сказали бы Дети Ветра, но это было правдой лишь от части.

И ни разу — не истиной.

Когда же мальчишка (ему тогда едва исполнилось пятнадцать лет), понял, что ему под силу было изменить течения энергии в чужом теле, или, к примеру, забрать всю эту силу себе, он испугался.

Ведь это означало, что он был способен убить, даже не прикоснувшись к жертве.

Одной только мыслью.

Одной только волей…

Это было страшно, и осознание собственной сил не кружило голову — лишь возлагало на него ещё большую ответственность, ведь теперь…

А что — теперь?

Всё, чего он добился, исследуя собственный дар, было его личной заслугой, и никому он не был в том обязан, и потому он не должен был отчитываться перед кем бы то ни было, кроме собственной совести, которая, в последнее время, столь часто замолкала в определённые моменты.

Дрессированная она у него, вообще-то.

Выученная.

А иначе никак…

Прошлось ему стать таким — иначе было не выжить среди с годами ставших недобро погладывать на него драконов и откровенно сторонящихся его людей, а теперь, внезапно, после обретения матери и братьев, жить хотелось любой ценой.

Неужели все Разумные, его окружавшие, сумели почуять, осознать его силу и теперь именно поэтому столь старательно его избегали при любой удобной возможности?

Исключением были только Беззубик и Луна.

Брат и мать всегда были на его стороне, но, как стол замечать Иккинг, им за то тоже доставалась часть его нехорошей славы.

Плохо.

***

— Я чувствую — конец близок. Об этом говорят и Великие, посылая мне видения.

— Ты уверена?

— Да. И с нашей гибелью возвысится тот, кто раньше был в тени, кого мы обидели своим молчанием. Но знания мы унесём с собой.

— Нанести превентивный удар?

— Нет. Ждать и быть готовыми ко всему.

— Почему мы проводим Совет без Луве’н? Она тоже одна из нас. Так нельзя…

— А ты как думаешь?

— Да, разве ты не видишь? Она не способна быть объективной в этом вопросе, она до конца будет защищать своего птенца, даже если это обернётся всеобщей гибелью.

— Она больше не хочет хоронить своих детей?

— И слава Великим, что она ещё не знает, кто стоит за гибелью её дочерей.

— Всё же все?

— Все.

— Но почему?

— Они слишком многое узнали, нельзя было это так оставлять… Это уничтожило бы нас намного раньше, чем этот мальчишка.