Клан Пещерного Медведя

Сидя на корточках, Эйла видела, как ее сын зажал в ручонке несколько травинок и что было силы потянул. Трава поддалась с неожиданной легкостью, и Дарк шлепнулся на землю. Он сморщился, собираясь зареветь скорее от растерянности, чем от боли. Но Эйла подбежала к нему, сгребла в охапку, подбросила в воздух и закружила, прижав к себе. Дарк заливался счастливым смехом. Она поставила сына на ноги и сделала вид, что хочет опять схватить.

– Убегай, я тебя поймаю, – сказала она.

Дарк, хохоча, пустился наутек на своих пухлых ножках, а Эйла на четвереньках с рычанием пустилась за ним вслед. Догнав малыша, она позволила ему вскарабкаться на нее верхом. Оба смеялись без умолку. Эйла тискала сына еще и еще, наслаждаясь его радостью.

Эйла позволяла себе смеяться, лишь когда оставалась наедине с Дарком. Мальчик быстро смекнул, что ему тоже не следует улыбаться или хохотать на людях. Хотя Дарк называл всех женщин в клане матерями, сердце его было отдано Эйле безраздельно. Только рядом с Эйлой он всегда был счастлив. Он обожал уходить с ней вдвоем в лес, где она принадлежала только ему. Еще он любил необычную игру, в которую играл только с матерью.

– Ба-ба-на-ни-ни! – закричал Дарк во весь голос.

– Ба-ба-на-ни-ни. – Эйла в точности повторила этот бессмысленный набор звуков.

– Но-на-на-га-го-да, – издал он новую трель.

Эйла послушно вторила ему. Потом она снова принялась тискать и подбрасывать сына. Ей нравилось слышать, как он смеется, – он заражал ее своим весельем и беззаботностью.

Отпустив Дарка, Эйла издала еще несколько звуков, то были совсем особенные звуки. Эйла сама не знала, почему так происходит, но, стоило ей услышать их, на нее накатывала волна горячей нежности и к глазам подступали слезы.

– Ма-ма-ма-ма, – протянула она.

– Ма-ма, – повторил Дарк. Она привлекла сына к себе и подхватила на руки. – Ма-ма, – снова произнес Дарк.

Вскоре ему надоело на руках, и он начал вырываться. Дарк подолгу оставался в материнских объятиях только ночью – во сне он крепко прижимался к ней. Эйла украдкой смахнула слезу. Этой ее странности Дарк не унаследовал. Вода никогда не затуманивала его больших темно-карих глаз – точь-в-точь таких, как у всех людей клана.

– Ма-ма, – окликнул Дарк. Когда они были вдвоем, он часто звал ее этим необычным сочетанием звуков, особенно если она сама напоминала ему об этом. – Давай охотиться! – жестами попросил он.

Она уже показывала Дарку, как держать пращу, и собиралась сделать для него свою, маленькую, но ее опередил Зуг. Старый охотник давно не выходил на промысел, но обучать мальчика принялся с пылом. Это было приятно Эйле. Она не сомневалась: со временем Дарк не уступит ей во владении этим оружием. Своей маленькой пращой он гордился так же, как и своим крошечным копьем.

Заткнув пращу за пояс, который летом составлял всю его одежду, и сжав в руке копье, он важно шествовал вокруг пещеры и наслаждался всеобщим вниманием. Грев тоже получил свое маленькое оружие. Одобрительные взгляды неизменно сопровождали забавную пару юных охотников. Все говорили, что из них выйдут настоящие мужчины. Малыши и в самом деле уже чувствовали себя мужчинами. Дарк быстро сообразил, что маленькими девочками можно помыкать как угодно, а при случае и большими женщинами тоже, – взрослые относились к этому снисходительно, а то и с одобрением. Все взрослые, кроме матери.

Дарк знал – его мать особенная. Только она умела смеяться, издавать причудливые приятные звуки, только у нее были блестящие светлые волосы, шелковистые и мягкие на ощупь. Она не кормила его грудью, но каждую ночь он неизменно засыпал подле нее. Наверное, она была женщиной, потому что обычно она вела себя так, как все остальные женщины. Но она не походила на них. Она была выше всех мужчин в клане, и еще она охотилась. Пока что Дарк не вполне представлял себе, что такое охота. Он знал только, что это занятие, дозволенное мужчинам и его необычной матери. Больше всего ей подходило имя, которым он ее звал, странное сочетание звуков – Ма-ма. И Мама, удивительное, обожаемое существо с золотистыми волосами, отнюдь не приходила в восторг, когда сын пытался ею командовать.

Эйла вложила в ручонку Дарка маленькую пращу, показывая, как приладить камень. То же самое ему показывал Зуг. У Дарка уже кое-что получалось. Потом Эйла вытащила свою собственную пращу, нашла несколько мелких камешков и метнула их в ближайшие валуны. Дарку нравилось, как камешки отскакивают, он просил Эйлу метать еще и еще. Но вскоре это развлечение ему наскучило. Эйла принялась опять собирать целебные травы, а Дарк носился вокруг. На обратном пути они наткнулись на заросли малины и наелись до отвала.

– На кого ты похож, страшилище!