Клан. Разбитые стекла

Высаживать мандрагоры оказалось непросто, но забавно. Растения подпрыгивали, задорно шевелили листиками и трогательно тянулись к солнцу, действительно принявшему почти треугольную форму. Но этому Полина уже не удивлялась.

Аристарх Савельевич с самого утра уехал по делам, оставив гостью на попечение жены. Деятельная Марьяна совершенно не возражала. С нескрываемым удовольствием она показала гостье дом, ангар, самые красивые уголки огромного сада и святая святых — зельеварню.

— Это моя территория, только для девочек, — ответила травница на вопросительный взгляд человечки. — Ни Андрей, ни Ари сюда не сунутся — знают, что в лучшем случае на метлу нарвутся.

— А в худшем?

— А в худшем — на дружный женский серпентарий… то есть, коллектив. Сюда частенько заглядывают мои подруги и просто клиентки, — совсем как девчонка хихикнула Марьяна. — Исцелять или убивать здесь без надобности, а без дела скучно. Так что я балуюсь зельями для красоты. В любом мире, где есть женщины, без работы я точно не останусь!

В этом Полина даже не сомневалась. С любопытством и даже трепетом она разглядывала бесчисленные баночки, колбочки, пузырьки, причудливые бутыли. В зельеварне оказалась приличная библиотека, массажный уголок и даже небольшая банька. С потолка свисали пучки трав, покрытые чем-то вроде тонкой, почти незаметной пленки. Защита от пыли, как объяснила травница. И страховка, чтобы травы не перебивали друг дружку.

— У каждой травки своя сила и свой характер, — Марьяна с нежностью оглядела свои сокровища. — Какие-то растения дружат, какие-то — нейтральны, а есть и такие, что могут перебить друг дружку или вообще превратиться в яд. Они могут многое рассказать. Если ты умеешь их слышать.

Полина впитывала в себя ее голос, свет чужого солнца, легкий аромат трав и вдруг ощутила себя здесь дома. Удивительно, но за несколько часов чуждый мир стал уютнее и ближе того, в котором она родилась и прожила всю жизнь. А эта малознакомая и при всей своей мягкости опасная женщина, даже не принадлежащая к человеческому роду — почти подругой. Казалось, что с Марьяной они знакомы целую вечность, а теперь просто встретились после долгой разлуки. Въевшееся чувство ненужности, одиночества и обреченности таяло, словно дым. Впервые за долгие годы Полина ощутила себя частью семьи. Какая сила бы ни подарила этот лучик тепла и простого счастья, девушка была за это искренне благодарна. Первый день в Альвироне пролетел, как мгновение.

— А что мы будем делать завтра? — зевнула Полина, укутываясь в одеяло. Голова слегка кружилась, а глаза слипались.

Марьяна щелчком пальцев погасила свет, оставив один магический светильник.

— Можем заняться обустройством твоей комнаты или поработать в саду. Или слетать в ближайший город. Просто погуляем, а заодно пополним запасы, гардероб и поближе познакомим тебя с миром. Захочешь — заглянем в центр адаптации, раз все равно туда нужно.

— А мы туда порталом или на дальнолете? — сонно пробормотала девушка.

— И так, и так можно, — улыбнулась Марьяна. — Но порталы открывать мне сложновато, предпочитаю старый добрый воздушный транспорт.

— Вы тоже водите аэромобиль? — удивилась Полина.

— А что его водить? — рассмеялась травница. — Это очень удобно. И совсем не сложно.

— А можно… и мне? Научиться этому? — решилась девушка.

— Попробовать можно. На адаптации выберешь обучающие курсы по желанию. Только сама понимаешь, основам обучают всех, а расширенные возможности даются избирательно.

— Это как?

— Пришельцам из подмосковного городка богами забытой реальности полагаются только базовые знания, — вздохнула Марьяна. — Это не моя прихоть, а местная версия Закона Иерархии. Дело в статусе и Силе, которая стоит за тобой. Человечка Полина не может пилотировать аэромобили и космолеты. А праймери, женщине экзарха открыты все двери и все дороги. В любом случае, кем тебе быть — выбираешь ты.

— Понятно, — Полина уткнулась в подушку, пытаясь скрыть горечь и разочарование. Даже в этом прекрасном мире она лишь что-то вроде бесправной домашней зверюшки. Существо даже не второго — последнего сорта, которому не положено ни серьезных знаний, ни свободы, ни дальнолета. Даже у Ала и Дэма больше прав и воли, чем у нее.

— Ну вот, опять все наизнанку вывернула, — немного грустно улыбнулась Марьяна, присев на краешек кровати. — Слишком глубоки раны. Боль ломает всех, даже самых сильных. Она — как яд. В небольших количествах боль может быть полезной и даже необходимой. Она закаляет, заставляет думать, развиваться, становиться сильнее. С болью мы приходим в этот мир, и за Грань уходим тоже с ней. Но ее избыток разрушителен, а порой и смертелен. Просто у каждого своя доза. Есть удары, дробящие в песок и щебенку исполинские скалы. Вода точит камень, ржа губит сталь, а самая маленькая опухоль способна за считанные дни убить самое сильное тело.

— Зачем вы мне все это говорите?