Клан. Разбитые стекла

Элиа поднялась, смахивая с огромных сияющих глаз раздражающие слезы, почему-то выступившие так не вовремя. Контуры тела снова дрогнули, исказились и пошли мелкой рябью. Хрупкая фигурка вытянулась в росте и раздалась в плечах, длинные шелковистые волосы бесследно исчезли, сменившись короткой армейской стрижкой. На месте лица осталось лишь светлое пятно, на котором постепенно проступали черты Алишера. Полностью приведя тело в соответствие с новой матрицей и убедившись, что от лорда-координатора ее не отличит ни его родная мать, ни начальник, Элиа заняла линию реальности мужа. Хрупкую ниточку его жизни в ткани реальности, так тесно переплетенную с нитями тех, кто тоже был его семьей. Моносудьба, одномерка легко рвется. У стереосудьбы устойчивости на порядок больше. Теперь лорд-координатор ее точно возненавидит, для него то, что она сделала — обман, предательство и насилие. А если ее вычислят — попросту казнят. Брачный браслет на руке раскалился, причиняя невыносимую боль. Проклятие, их магия карает за предательство, если не снять браслет — скорей всего, одна иномирная тварь умрет. А его не снять, хоть тысячу форм поменяй.

— Дай мне сутки, — хильда осторожно коснулась браслета, посылая мысль в пространство, в никуда. — Если я не справлюсь, все равно погибну. А если справлюсь, сохраню много жизней. И главное — Его.

Взгляд упал на обездвиженное бессознательное тело. Браслет пару раз блеснул и перестал обжигать. Чужая магия свернулась змеей, дремлющей, но от этого не менее смертоносной.

— А, в Бездну, — совсем, как Алишер, выругалась Элиа, раздраженно отмахнувшись от пугающих мыслей. Бросив последний взгляд на бессознательного мужчину, она переместилась в кабинет. Сейф, секретный пакет и инфокристалл, изученные за считанные минуты. Знакомый схрон, форма, сапоги, черная маска… Отлично, особенно на случай, если не удержит чужой облик. От выбора оружия у хильды поначалу разбежались глаза. Сверившись с памятью боевого мага, она выбрала пистолет «ТТ», автомат Калашникова, боевой кристалл повышенной мощности и десантный нож. Огнестрельное оружие было ей непривычно, но с холодным Элиа обращалась мастерски. Привязать портал к координатам, скопированным из чужой памяти, оказалось просто. Бросив прощальный взгляд назад, Элиа шагнула в серебристую дымку, навсегда покидая дом. Их с Алишером маленький рай. Их добрый, чистый мир без горя и войны, в котором она была счастлива и мечтала растить детей. Счастье… так странно. Она проживала три параллельные жизни — свою и родительские — и даже не представляла, что это такое. Счастье, неуловимое, как момент, когда распускается подснежник, как теплый ветер и первый весенний луч, утонувший в любимых глазах. Сладко-горькое счастье, хрупкое хрустальное кружево тающих минут и шансов. Спасти, отстоять, укрыть от костлявых лап смерти, настолько длинных, что протянулись через миры. «Никто кроме нас», — сдержанно улыбаясь, говорил Алишер, отправляясь на очередное задание. И она ждала, считая хрустальные минуты. Счастье — не альцион, а скорее хрупкая снежинка в ладони, доверчиво играющая на кевларовой перчатке. Хрустальная нить между сердцем и сердцем. И как все хрупкое и драгоценное, нуждается в защите. Порой для того, чтобы кто-то жил, улыбался и встречал рассветы, чтобы будущее просто было, кто-то должен умирать. Ее род принес в этот мир боль и смерть, не задумываясь, что все идет по кругу. И никто, кроме них, не разорвет этот страшный круг.

***

… Базовая реальность, Великобриттия, Стоунхендж

Дейтран в последний раз удовлетворенно оглядел замшелый каменный кромлех, изнутри которого пробивались лучи голубоватого света. Древние письмена молчали, храня свои тайны. Но имперский маршал, единственный из своей семьи, кто остался в живых, не собирался мириться с их молчанием. Он слишком близко подобрался к Граалю, заплатив за это проклятое знание жизнями брата, племянницы и поставив на кон собственную жизнь. И не хотел терять ее впустую.