Клан. Разбитые стекла

Фрагменты прошлого взрывали память, вдребезги разбивая ее искусственный мирок. Который, как оказалось, никогда не существовал. Тающие секунды на краю бездонной пропасти и мужчина, который стал целым миром. Чтобы уйти из ее жизни без следа, не примяв травы, не нарушив тишины, не оставляя даже памяти.

— Андрей? — растерянно прошептала Полина во Тьму. — Что ты наделал… Зачем?

Глупый вопрос. Затем, чтобы она жила. Чтобы летала, смеялась и пела. Чтобы шла в будущее без груза прошлого, боли и страха. Чтобы это будущее у нее просто было. Но зачем оно ей такой ценой? И брат… Рамон все понимал, все знал, но ничего ей не сказал. Двое мужчин, самых родных, самых близких, которым она безоговорочно доверяла, обманули и все решили за нее. Как за глупого ребенка. От этого было горько. Но она не представляла, что сама бы сделала на их месте.

— Паулина Ивер Оррест? — кто-то тряхнул ее за плечо, грубо возвращая в реальный мир.

Тьма, выполнившая свою задачу, рассеялась, как сон. Полина лежала на земле, раскинув руки. Вокруг сновали какие-то тени, выли звуковые сигналы, с черного неба метеорами падали спасательные аэромобили, среди которых затесались несколько военных патрульных катеров. Перед глазами роились цветные пятна, расплываясь от слез.

— Паулина, вы осознаетесь в этой реальности?

— Да, осознаюсь, — девушка осторожно села, с трудом сфокусировав взгляд на мужчине в форме воздушной стражи. Печать на запястье больше не светилась, снова превратившись в едва различимый контур. Почти шрам.

— Целители утверждают, что тело и аура не пострадали, так что поднимайтесь, — военный помог девушке встать и дойти до ближайшего аэромобиля. — Экзарх Рамон Ивер Оррест уже летит. Крыльями.

Полина зябко передернула плечами. Если летит, а не перемещается — значит, в ярости. И дает себе время остыть, а ей — прийти в себя. А дома он ее точно убьет. Изощренно, показательно и абсолютно заслуженно. Ведь то, что она наворотила, разгребать ему.

— Что мне будет за эту энергостанцию? — вырвалось почти протии воли.

— Штраф до полумиллиона единиц Силы за нарушение высотного и скоростного режима. С лишением допуска к управлению воздушным транспортом на пару десятков лун, — раздался голос брата. — Да я сам тебя теперь к самокату не подпущу! Что ты, Предвечный Хаос, натворила?

Рамон сердито встряхнул сестру, пронизывая алыми от Пламени глазами.

— Ра, я… попала в аварию. И все вспомнила.

Феникс оторопел.

— Ты меня теперь возненавидишь и запрешь в замке?

— Дура, — устало выругался брат, прижимая ее к груди и укрывая крыльями. — Слава всем богам, что ты жива! И запру, раз не ценишь этого и не соображаешь, что делаешь. Все, домой. Налеталась.

Полина не успела ничего понять, как очутилась в своей комнате. Рамон окинул помещение зверским взглядом, активировал какие-то плетения, явно похожие на усиленную магическую защиту, и направился к двери, собираясь уйти. Брат не шутил, теперь замок станет ее тюрьмой.

— Ра, мне нужно в свой мир, — выдавила девушка. — Помоги мне вернуться.

— Зачем? — обернулся альвиронец. — Закончить то, что не смогла сегодня в небе? Жизнь не дорога?

— Дорога. Очень дорога! — Полина умоляюще смотрела на брата, золотистые глаза странно блестели. — Это он… он спас меня сегодня. Снова. Ра, он любит меня! И я… я люблю его.

Рамон молча вскинул бровь, вопросительно глядя на сестру. Под его взглядом Полина почувствовала себя шкодливой кошкой. Стыковку с энергостанцией он не забыл, эта авария серьезно пошатнула веру брата в нее, как в разумного взрослого человека. Удивительно, что он вообще ее слушает. Прежде она бы забилась в уголок, не смея даже в глаза ему смотреть. Но не теперь, когда все, что казалось прочным, надежным и незыблемым, рассыпалось осколками. Осталось лишь то, что действительно важно. Важнее и дороже любых, самых сладких иллюзий. Обнаженная, жестокая, голая правда. То, во что она так хотела и так боялась поверить.

Любовь, которая не имеет границ.

Жизнь, как великий дар и еще один шанс. Третье рождение. Вторая попытка.

Будущее, которое в ее руках. Так просто. Жаль, что понадобилось столько времени, чтобы понять.

Это стоит того, чтобы бороться.

— Я люблю его, — светло и просто повторила Полина. — Андрей — мой мужчина, а я — его женщина. Искра его Тьмы. Мы — пара. Он — мои крылья, мой воздух и нерушимая стена. Мы встретились поздно и страшно. Но представить, что мы могли не встретиться вообще — еще страшнее. Его выбрала и приняла моя сущность, а она не ошибается. Такая связь не возникает между посторонними. Наша с ним связь протянулась через миры, только благодаря ему я жива, Ра! Если сомневаешься, не веришь мне — считывай или прогони через Амальгаму, я не против. Понимаю, что ты пытаешься меня защитить, и благодарна за все. Но я больше не смогу жить здесь, как раньше, и делать вид, что ничего не произошло. Мы… не сможем.

На дне ее глаз блеснул таинственный свет, по коже тонкими росчерками зазмеилась золотистая вязь. Наследие невообразимо чужого, далекого мира.

— Чего ты хочешь? — глухо спросил феникс, задумчиво глядя в медленно светлеющее черничное небо.