Клан. Разбитые стекла

В серебристо-стальных глазах мелькнула боль, затапливаемая Огнем свершаемой клятвы. Слово мага, которое не обойти. В воздухе вспыхнула объемная огненная руна. Как там, на подводной базе, когда он выносил и исполнял приговоры.

— Аliquid ignis tractarе.

Никогда еще эти слова не давались так тяжело.

Глава 28. ЛЕПЕСТКИ ПЕРЛАМУТРА

Полина вспыхнула живым факелом, взметнувшимся к самому небу. Последним, что увидел Андрей сквозь пелену Огня, был ее взгляд, полный доверия и любви.

— Ты сам знаешь, любые роды — это больно. Но следом наступает счастье. Продолжение жизни. Я вернусь, — девушка улыбнулась своей робкой, немного детской улыбкой. — Только не уходи. Мне страшно… без тебя.

На мгновение мага окатило адской болью — тоненькая нить ее жизни рвалась, как кинопленка. Но Полина не чувствовала боли. Скорее она ощущала себя расплавленной сталью. Без формы, без прошлого, без границ. Не осталось ничего, кроме Пламени, заполнившего ее до краев. Очищающего, возрождающего Пламени. Языки Огня распускались, подобно дивоцветам, как самые настоящие крылья. Впервые Андрей видел, как сгорает феникс — спокойно, без криков, без паники, без лихорадочного цепляния за жизнь и удушливой, мерзкой вони горелой плоти. Полина подняла глаза к небу, сложив на груди руки, уже осыпающиеся пеплом. Огонь снова взметнулся к небу и полыхнул особенно ярко, отделяя девушку от всего мира плотной завесой. Завеса замерла на пике и опала, растворяясь в пространстве дрожащим маревом жара.

За пределами круга заняли позиции бойцы спецназа, не имеющие права уйти, но так и не рискнувшие подойти ближе. В нескольких метрах грудой мусора валялся труп бывшего лорда-командующего военной разведки чужого мира — Дейтран ушел за Грань, разделив судьбу остальных пленников Грааля. Мир, тишина, покой. Огненная руна, уничтожившая очередную жизнь, бесследно растаяла. Посреди зеленой вересковой пустоши осталось лишь черное выжженное пятно и горстка сероватого, седого пепла. Андрей опустился на колени, прикрыл горсточку руками. Еще, не приведи Тьма, налетит порыв ветра… По черной от крови и копоти щеке пробежала слеза, оставляя за собой светлую дорожку. Он так и застыл безмолвным памятником над тем, что осталось от его Искры. Девочки, спасшей его жизнь. Той, что стала для него всем. Иерарх не представлял, как она может вернуться, но несмотря ни на что — верил ей. И ждал. Он не сразу понял, что ладони что-то щекочет. Что-то бьется в них, пульсируя, подобно маленькому сердцу. Под пеплом одна за другой светлячками вспыхивали разноцветные искры. Красные, белые, синие, желтые, зеленые, лиловые, оранжевые и всех оттенков Пламени, среди которых явно преобладал золотой. Солнечный. Искры двигались в какой-то странной, непостижимой гармонии, толкались в ладони и складывались в причудливые фигуры, подобно стеклышкам в детском калейдоскопе.

— Лина? — маг потер явно подводящие глаза и осенил себя обережным знаком против галлюцинаций и иллюзий.

Искры зажигались все ярче — уже не светлячками, а хороводом звезд, маленькими, но яркими солнцами. Их становилось все больше, они двигались все быстрее. Фигуры продолжали складываться и переплетаться, формируя еще звездно-призрачный, но с каждой секундой обретающий плотность пульсирующий комочек, прорастающий… крыльями! Одно, два… три, четыре! Четыре полупрозрачных, тоненьких крылышка, лепестки перламутра, окаймленные пламенем. Страшно даже коснуться, такие хрупкие. Андрей замер и даже затаил дыхание, боясь спугнуть, невольно навредить или разрушить трепетное таинство этого момента. Существо вздрогнуло всем тельцем, неуверенно расправляя крылышки. Андрей видел каждую искорку, каждое перышко, каждую линию изгиба. И это было совершенство. На глазах Андрея происходило чудо: из пепла, Пламени и Света рождалась Огненная Птица, расправляя прекрасные крылья, еще не знающие неба.

— Лина, ты вернулась…

Иерарх осторожно, невообразимо бережно коснулся крылышка кончиками пальцев, словно пытаясь убедиться, что это не сон. Что она действительно вернулась и больше не исчезнет. Крыло оказалось бархатистым, теплым и вполне реальным, а ладонь мага окутало облачко разноцветных искр. Новорожденный феникс испуганно сложил крылышки, укрывая ими беззащитное тело. Полина была меньше ладони Андрея, сквозь ее тело просвечивала земля, как сквозь живое стекло. В золотисто-янтарных глазах еще плескался шок.

— Не бойся, все позади, все хорошо, — впервые маг понятия не имел, как себя вести и что делать. Лишь нежно погладил взъерошенные перышки, по которым еще пробегали волны остаточного Пламени.

В глазах существа вспыхнуло узнавание. Маленький феникс настороженно замер, изучая мужчину внимательным взглядом. Тонкие полупрозрачные крылья медленно раскрылись, доверчиво касаясь его ладони. Хрупкая, нереальная красота, перламутр и звездная пыль, солнечный лучик, озаривший омертвевшую душу и целый мир.