Клан Разящего Когтя

Светлая летняя пора. Сосна, совсем еще малютки, растопырили изумрудные ветки. Сквозь высокую траву деревца еле виднелись, но в далеком будущем им предназначено было стать высокими величественными долгожителями. А пока поля с осокой заполняли в основном ромашки. Светловолосая пухлощекая девочка держала в руках венок из белых цветов. Она старательно выплетала длинную косу ромашек, от усердия сморщив лоб, на губах значилась победная улыбка. Словно дитя хотела доказать кому-то свою способность плести красивые венки. На девочке было очень милое хлопковое платьице со вставками из крученого кружева. Невинные голубые глазки озорно поблескивали. Судя по всему, этой девочке суждено было вырасти в красавицу. Об этом говорили тонкие черты лица, пухлые розовые губы и густые золотистые волосы. Я залюбовалась своим видением, внутри же лавиной нарастала грусть. Словно я — это тот человек, который до одури скучал по этой девочке. Я шагнула вперед, видение размылось. И тут же картинка изменилась, как в калейдоскопе. Девочка подросла, здесь ей было на вскидку лет десять. Вниз по ее плечу спускалась толстая золотая коса. Глаза, полные синевы, радостно смотрели куда-то вдаль. Юная леди сидела на качелях, привязанных с помощью каната к толстому суку и тянула ладони к солнышку, словно хотела их нагреть. Из моих глаз непроизвольно потекли слезы. Тоска нахлынула, сжимая сердце. И я не могла этому препятствовать. Дарквуд кричал мне что-то, но я слышала лишь отголоски, погруженная с головой в видение. Кто-то тряс меня за плечи. Тщетно. Вынырнуть из тонкого мира не выходило. Я шагнула дальше. Как и стоило ожидать, возникло другое изображение. Здесь девушка уже была взрослой. Красавица, облаченная в белоснежное свадебное платье, стояла на пороге дома. Безупречное лицо ее было искажено печалью. В глазах, наполненных слезами, затаилась надежда. В руках девушка держала белое ожерелье из кости, сжав его в кулачках. Щемящая тоска разрывала меня изнутри, выливаясь в бурлящие потоки обреченности и безудержной ненависти. Я начала падать на колени, но чьи-то руки вовремя меня подхватили, не переставая трясти. По моим щекам бежали ручьи слез. Остановить все это я была не в состоянии.

— Амалия, очнись же ты наконец! Амалия! — рычал Дарквуд, болезненно сжимая мои плечи. — Бенедикт! Сделайте что-нибудь. Она не в себе!

Тонкий мир растворялся неохотно, буд-то не желал меня отпускать, но я настояла, мысленно дав себе команду вернуться в реальность. Сработало. Заметив, что взгляд мой стал осознанным, Дарк облегченно выдохнул, ослабив хватку. Кажется, оборотень перестарался, и теперь мои плечи будут покрывать синяки.

— Вернулась? — спросил Бенедикт, обеспокоенно всматриваясь в мои зрачки. Я кивнула. — Дар твой слишком стремительно развивается. Не зная как его контролировать, можно потерять себя.

— Что ты видела такое? — Макс казался испуганным. — Я еще никогда не видел, чтобы медиум так реагировал на след преступления.

— Это был не след преступления, — хмуро ответил за меня Бенедикт, — а кое-что другое. Не так ли? — вопрос был адресован ко мне.

— Воспоминания, — оторопела кивнула я, — очень горестные. Настолько, что хотелось умереть.

— Так и вышло бы, — ошарашил меня такой новостью детектив, — талантливый медиум, читая чужие воспоминания, способен принять на себя эмоции того, кто оставил их в тонком мире. Тебе повезло вернуться обратно. Амалия, нужно пока прекратить эксперименты с прочтением следов преступления. Это становится опасным.

— Но ведь я видела ту невесту, которая была убита много лет назад. Кто-то думал о ней, вспоминая ее детство. Как она росла, становясь взрослой. И он очень тосковал.

— Тебе действительно не стоит больше погружаться в тонкий мир. Я абсолютно согласен с Бенедиктом, — Дарк проникновенно посмотрел на меня. Я впечатлилась. Забота была приятна. Но!

— Преступник связан с далеким прошлым. Я не хочу прекращать обращаться к своему дару! Убийца еще не пойман, и это грозит новыми жертвами. — я была непреклонна.

— Мастер Ютар рассказывал, что у Роксаны был отец, который был против ее отношений с оборотнем и хотел выдать дочь замуж за колдуна. — вспомнил Макс, и мы все уставились на него.

— По сему выходит, — задумчиво добавил Бенедикт, — что Амалия видела воспоминания отца первой жертвы, — и знаете, какая тут есть занимательная штука?

— Какая? — в унисон спросили мы.

— Чтобы воспоминания отпечатались в тонком мире так четко, нужно испытывать зверски сильные эмоции. А еще они должны быть свежими.

— То есть… — расширив глаза, уточнял Макс, — тут совсем недавно ходил отец убитой давно невесты и упивался горем?

— Именно, — кивнул Бенедикт, — вы же понимаете, что убийство невесты не его рук дело?

— Хотите сказать, отец Роксаны мстит за свою дочь? — догадалась я.

— Мстил бы, если бы был жив, но он мертв. Хотя… Вульфгред, есть в Северных лесах сильный колдун? — теперь детектив обратился к лесничему.

— Исключено, — отрицал лесничий, — при мне их не было и не появлялось. Кроме того, Оспирит не пропустил бы в лес темных тварей.