Клан (СИ)

А потом мы гуляли, слушали музыку и песни, ели вкусняшки, пили вино и сидр, здоровались с разными людьми и отвечали на приветствия. Люди подходили ко мне поздороваться, поднять стакан за мое здоровье, желали всех благ в новом году и звали к себе за стол. Сначала я стеснялась, и несколько раз спросила командира, может он хочет вернуть мне Славу и пойти веселиться. Но ответ следовал один– ему не сложно, да и спокойней так. Глядя как он одной рукой придерживает Славу и в этой же руке держит еще что-нибудь съестное, я ему охотно верила. Правда это он, конечно, зря. Я про еду. Уже через четверть часа Слава достаточно пришел в себя, чтобы воровать понемногу то, до чего дотягивался. Я только печально вздохнула, глядя, как этот вредина осторожно, пока командир не смотрит, отщипывает кусочек ватрушки, что так опрометчиво маячит перед ним. И снова. И снова. Вспомнила фею крестную из шрека– «с диетой покончено!». Ай ну и ладно, пусть у малыша тоже праздник будет.

Я ощутила праздник. Мне было хорошо. Наверно впервые в этом мире. Огромные костры в три моих роста будоражили что-то внутри. И люди! Люди опьяняли своей радостью, улыбками. Я и не думала, что столько людей меня знает. Столько людей, ха! Все, вообще все, сразу узнавали меня и спешили что-то сказать, пожать руку, пару раз даже обслюнявили эту самую руку. Несмотря на эту мелочь, мне все очень нравилось. Особенно как пели женщины, без музыки, что-то затяжное, народное. Очень красиво. Слов я почти не разобрала, на имперском, но каком-то не том, что я учила.

– Гер Лайнер, а на каком это?

– Это имперский, предгорное наречье. Оно не сильно различается, просто в песне сложней разобрать.

– Ааа… красиво. Очень.

– Вам нравятся народные песни? – командир спрашивал добродушно, но я заметила, что к нашему разговору прислушиваются.

– Получается, что нравятся. Я раньше подобного не слышала.

И правда. В моем понимание народные песни — это Бабкина и Кадышева. И до этого момента я думала, что не люблю этот жанр. Но тут я услышала нечто иное. Такое, что заставила волоски на руках встать дыбом. Потрясающе красиво. Я надолго запомню этот вечер, а именно этих женщин с песней.

А дальше вечер продолжался. Мы посмотрели на детей, которых катали на лошадях по загону. На охотников, что стреляли с луков в мишени и кидали туда же ножи.

– Гер Лайнер, а кто-то следит за округой?

– Конечно, дозор даже усилен. Шумно очень, – он посмотрел на меня со смешком.

– Простите. Это не недоверие к вашей работе. Просто я увидела много мужчин, а точнее много охотников с военными. Я уже научилась их выделять из общей массы. Больше обычного.

– А обычно они заняты. Это сегодня у всех, кто не в дозоре– выходной.

Вот стоило об этом заговорить, как я заметила, направляющегося к нам быстрым темпом, одного из бойцов командира. В костюме, да только не праздничном, а вполне даже полевом. Он быстро и тихо доложил что-то, подойдя к своему начальнику вплотную. Я только расслышала ответ– «сейчас подойду».

– Что-то случилось? – спросила я сразу, как только гер Лайнер повернулся ко мне.

– Поймали лазутчика. Ничего серьезного. Мне надо отойти, зверя вам вернуть? Или дождетесь нас?

– А можно мне с вами? А кого поймали? – это кто к нам пролезть пытался? Что-то сомневаюсь, что об обычном звере докладывали бы. А значит это что-то интересное. Командир задумался на пару секунд, потом посмотрел на меня что-то решая и кивнул.

– Пойдем.

Слава так и остался у него на руках, и мы двинулись за палатки. Оставляя праздник за спинами. Я сразу ощутила холод. Он как будто поджидал за определенной чертой, и стоило нам ее переступить, как набросился, желая отобрать наши крохи тепла.

Я думала нас ждут сразу за палатками, а оказалось нам пришлось пройти минут десять, пока я увидела нескольких человек, которые стояли, обступив нечто на земле. Чем ближе мы подходили, тем яснее я видела, что там лежит. И тем яснее я понимала, что не надо было мне идти. Вот я разглядела продолговатый силуэт, со следующим шагом нечто белое… шерсть? А со следующим шагом на меня посмотрели два темно красных глаза. И я разом увидела его всего. Скрюченного, связанного на земле вампира.

Белые волосы, испачканные в земле. Белая как мел кожа. Но больше всего меня поразили глаза. Как густое красное вино, почти черное. Только отблески факела отражаются кровавыми отблесками. Я смотрела на него, не веря своим глазам. Настоящий вампир! Он не выглядел симпатично, как бывает описывают в книгах или показывают в фильмах. Он выглядел пугающе. Чужеродно. Я осознала, что боюсь его. Даже связанного на земле. Разглядывая это чудо природы, или вернее магии, я не сразу разобрала, что говорил командир.

– … в лес, и оставить связанным дожидаться рассвета. С охранной, конечно.

– Нет!

Все замерли, глядя на меня. Даже вампир уставился своими глазищами. Ой, это я, да? А что я хотела то?

– Что нет, гера? Он не заслуживает жизни. В любом цивилизованном городе его казнили бы без обсуждения.

– А вас?

– Что нас?

– А что сделают с вами в любом ци-ви-ли-зо-ва-нном городе?