Клан Теней (СИ)

Там нас ждал Кричер. Перед тем, как пойти в библиотеку, мы поприветствовали леди Вальбургу. Она все эти десять лет спала и была рада услышать, что я принял способность и вступил в клан. Была удивлена способности Драко, не знала, что Малфои – ледяные. Узнала. И за нас она была так же рада. Спросила, что нас привело в дом Блэк. Кратко рассказал о произошедшем: о мафии с автоматами военных, расстреливающих волшебников, о визите бывших друзей с заданием от портрета покойного директора, о его желании воскреснуть с помощью Даров смерти, о том, что все это явно не спроста и версия о воскрешении лишь поверхностная. Она со мной согласилась, сказав:

- Этот пень бородатый тот еще многоходовщик. Так что я не удивлюсь, если окажется так, как ты говоришь, Рендел. А Дары, я о них только слышала и сказки читала. В то, что Поттеры потомки Певереллов, мало кто верил. Как оказалось – зря.

- Так есть в вашей библиотеки хоть какая-то возможность найти ниточки к палочке Смерти?

- Увы, Рендел, я не могу сказать. За всю свою жизнь я не успела прочитать все, что собрали мои предки. Фолианты и рукописи хранятся в библиотеке еще со времен моих трижды прабабушек и прадедушек. И многое из этого на других, не доступных мне языках. Например, парселтанг.

- Я владею парселтангом, - сказал я леди, она дала добро на посещение полной библиотеки, сказав, что с этим умением я, возможно, что-то да найду.

Мы засели в библиотеке, обложились фолиантами и рукописями, Кричер напоминал о важности еды, а я не забывал подпитывать свою вредную привычку. Малфой ругался, призывал меня бросить курить, но я почти десять лет курю и бросать не собирался. К тому же, от меня не пахнет, а сигаретный дым уходит тенью. Книгам и ему не вредит.

Информацию мы нашли. Не много, но радовались хоть какой-то. Ведь даже из ниточки, с должным усердием и приложенными усилиями, может образоваться канат. Помогли построить дальнейший план записи на парселтанге, а так же на мертвом языке. На нем, как оказалось, может говорить и понимать Драко:

- Рен, - позвал меня Драко, - мне кажется или это мертвый язык? – показывает мне египетские иероглифы. Я не понимаю, что тут написано, а он, с приобретенной сущностью, стал понимать. Все считают, что Смерть говорит на латыни, но нет. Ее язык, это – Древнеегипетский. Мы в шоке, но оказалось это так. Драко спокойно понимал, что обозначают иероглифы. В легкую сочитал и читал, как на родном английском.

- Вот и ты говоришь на ином языке. Не только я народ пугать буду! – смеюсь, прижимая Малфоя к себе.

Книга перенесена на полку, а меня притягивают к себе и уносят в долгий, глубокий поцелуй. Привычно перебирают кудряшки волос, наматывая на пальцы, водя длинными пальцами по шее, перебирая каждый позвонок, уходя все ниже и ниже по спине. Я окутан его нежностью, ласками и запахом. Отдаюсь полностью, без остатка, как и он мне. В иную плоскость наши отношения еще не переросли, лишь поцелуи, объятия и сон в одной кровати. На моей подушке, под моим одеялом. Или он в кольце моих рук с носом в волосах, или я с щекой у плеча.

Так мы и стоим, целуясь в губы, шепотом говоря о планах на каждого из нас, до тех пор, пока Кричер не нарушает спокойствие и занятость друг другом. На Гриммо пришло письмо с прошением о встречи от мистера Лавгуда. Он просит разрешения посетить особняк Блэков и пообщаться с наследником Смерти и его стражем.

Мы были удивлены визиту и осведомленности, но от возможности пообщаться с мистером Лавгудом не отказались. Необычный он человек. Явно есть связь с древними сущностями или высшим Сестрами. Как и Луна. Девушка всегда поражала меня и друзей, да и всех окружающих своей неординарностью и непонятными словами или советами, часто приводящими к тому, что необходимо. Все считали ее не от мира сего, смеялись над ней, а мне нравилось с ней общаться. Общение с ней успокаивало. Был бы птицей, сказал, что она для меня словно поток попутного теплого воздуха, направляет туда, где уютно, тепло.

Привели себя в порядок, избавились от намека на близость и получасового марафона поцелуев. Попутно предъявлял Драко претензии по поводу спутанных волос, а он мне за поставленные на шее и плечах засосы и укусы. Сказал, что он – мой, а это метки принадлежности. Губы блондина наигранно надулись, руки на груди, поза обиженного.

Не смог устоять от соблазна поцеловать такого обаяшку еще раз. Просто подошел и прижался губами к его, он тут же расслабился, поддался. Но мы помнили о госте. Оторвались друг от друга быстро. Попросили домового организовать чаю, и мы спустились в малую гостиную. Камин полыхнул, к нам вышел все такой же Ксенофилиус Лавгуд.

- Лорд Малфой, милорд Певерелл, - поклон, и мы пригласили его к столу. За чашкой чая спросили, что именно он хочет нам рассказать или поведать или, может быть, куда-то направить. Оказалось, именно направить: - Я вижу не все, но многое. У вас два пути, милорд.

- Какие, мистер Лавгуд?

- Пойти той самой дорогой, которую вы себе наметили, - он имеет в виду книги и полученную информацию.