— Эх! — в моем голосе задрожала непролитая слеза. — Никто меня не любит, никто не понимает….
Все наперебой кинулись уверять явно подвинувшегося умом барона в обратном. Я же подпустив в голос трагического надрыва, произнес:
— Движимый сочувствием к местным карманникам, — я трагически вздохнул и продолжил тоном деревенского дурачка: — Я не положил в кошелек денег, чтобы не развращать их легкоранимые души, а положил туда камешков….
Пару секунд стояла потрясенная тишина, в которой первым раздался кашляющий смех мастера-вора. Следом захихикали остальные, представив картину вскрытия добычи. Я же, стоя с совершенно потерянным видом, тяжело вздохнул и почти прошептал:
— Надеюсь, вы простите старика за это?
Хихиканье переросло в здоровый смех, к которому я с удовольствием присоединился.
Свой поступок с кошельком я объяснил гоблину и девушке на пальцах, потому что профессию карманника «из интересу» освоил, когда мне было восемнадцать.
— Гоша представь, идет по базару идиот барон, деньги которого привешены в каком-то дурацком кошельке, привешенном на веревке к поясу. Ты сразу видишь, где у него деньги и сколько. Остается что? Правильно толкнуть, отвлечь внимание… и отрезать добычу. Поэтому я с самого начала положил для добытчиков камешков, чтобы не расстраивать местных умельцев. Надо же дать почувствовать радость людям….
— А деньги? Вот! — похлопал себя по груди.
— Надо быть внимательным, — сделал вывод Гоша.
— Надо быть предусмотрительным! Понять как думает твой противник… и тогда он, обманет сам себя. Перехитрить его!
— Вождь сильно умный! Умней чем шаман! Гоша запомнит!
Итор внимал всему этому с вниманием и щурился как кот объевшийся сметаны.
— Я говорил, что Ваша милость не простой человек….
— Ха… Итор, а не простой…, я просто барон, — мы переглянувшись понимающе рассмеялись.
Похвалив Гошу за бдительность, я отправил его со Сторой вперед, наказав присматривать за ней, для чего и выдал несколько серебряных монет на мелкие расходы. Мы с Итором двинулись сзади, потихоньку беседуя и глядя по сторонам.
— Твои были коллеги?
— Естественно, ваша милость.
— Давно ты их увидел?
— С самого начала.
— А что им сказал?
— Объяснил, кто я и что они не туда сунулись.
— А про кошелек когда понял?
— Когда он на землю упал. Звук не тот.
Так беседуя обо всякой всячине, мы дошли до рядов с одеждой и украшениями, где я с удовольствием увидел монументальные фигуры тролля с подругой, и покупали они явно не сапоги.
Глава 13
Балабольная
….Прощайте шесть признаков нездоровых волос, да здравствует облысение
Мы неторопливо прогуливаясь тихо, в смысле среди ора толпы, приблизились к троллям. Гмырт потеряв первоначальную неловкость, что-то увлеченно втирал млеющий от его внимания Гуле.
Стора же тормознулась около нарядных платьев. «Нарядных» это только для этой деревни. Услужливый купец пел дифирамбы её несравненной красоте и пытался втюхать какую-то тряпку, уверяя, что в столице это последний писк моды. Неискушенная цивилизацией девочка, слушала, развесив уши.
Я НАСЛАЖДАЛСЯ!
И да простят меня ревнители всяких устоев. Мне безумно нравятся толпы именно базаров, это мои любимые места. Место, где можно попробовать поторговаться, пошутить и пощупать. Там, где тебя пытаются надуть или наоборот, что-то отдадут за бесценок.