Клан зверя (СИ)

— Потому что не все лугару чудовища. Они умеют уважать жизнь, умеют жить со своим зверем в согласии, у них есть сердце, а в нём человеческое тепло. Они не унижали меня, мы научились принимать друг друга. Войт пытался выставить мне ваш мир не с ужасной стороны, а с лучшей, если её можно так называть.

— Потому что своим ужасом он считает только хромую ногу! Ты научилась принимать их такими, какие они есть? А ты видела своих друзей в полнолуние? Нет? Тогда не нужно рассказывать мне о чудовищах! — нервно возразил Ральф.

— Не нужно меня считать слаборазвитым безмозглым существом! Ходячим мясом для охоты! Не нужно смотреть на меня как на домашнюю скотину! — в свою очередь выкрикнула Мэг. — Да, я из другого мира, но я живой человек. Я женщина, у меня есть сердце, и оно может не только бояться.

— Если бы ты знала, каким невероятным усилием я сдерживаю свою суть, готовую придушить тебя! На меня не повышают голос! Но я готов терпеть тебя, ради продолжения своего рода. И у меня тоже есть сердце! — Ральф схватил её за руку и приложил её к своей груди, чтобы она ощутила его биение. — Что я должен сделать, чтобы угасла эта ненависть?! Мы должны перестать ненавидеть друг друга, иначе наш конец будет намного страшнее, чем просто упасть со стены. Не думай, что тебя защитит стая Аттила или помилуют те, кто хочет занять моё место! Такой ужас даже не поместится в твоей маленькой головке. Ты ответишь мне, что нужно делать?!

Мэг принудительно ощущала, как стучит его сердце, она растерялась под этим пристальным взглядом поблескивающих зелёным огоньком глаз.

— Я … не знаю. Это не может произойти за один день, если это вообще возможно. Просто заставить себя быть искренне нежным нельзя. Сердце само выбирает себе друзей и врагов. Можно попробовать быть терпимее друг к другу, научиться уважению, и может со временем ненависть исчезнет. — Высказала она неуверенное предположение.

— У нас нет этого времени! — возмутился Ральф, отталкивая её руку.

Тут он приблизился к ней и хитро проговорил, прищурившись. — Но ведь у тебя получилось в селении кузнецов разыграть моего чародея! Значит, ты можешь притворяться! Сделай то же самое! Сейчас!

— Что? — опешила Мэг, отшатнувшись от него. — Но к Войту я испытываю теплые чувства, я не боролась с отвращением.

— А ты притворись, что я тоже твой друг. Ну же! Ты первая, я уже говорил, что время воюет против нас. Я так же попробую представить тебя желанной. Я не шучу, Мэг. Только два пути! Помни о них! — его голос прошуршал в ночи тихим шелестом.

Мэг шумно вздохнула, и закрыла глаза, в шоке качая головой. Она медленно приблизилась к Ральфу и не уверенно обвила руками его за шею. Затем, облизав пересохшие от волнения губы, она едва коснулась его приоткрытых губ. Он не мешал ей. Только удивленно наблюдал за ней, пытаясь понять возникающие ощущения.

— Продолжай, — требовательно шепнул Ральф. И Мэг, внутренне сжимаясь, повторила эту пытку. Она снова поцеловала его, только в этот раз более глубже, затягивая поцелуй, представляя себе всё это как дурацкую игру, в которой выиграет тот, кто лучше всех целуется. Она коснулась кончиком языка его клыков и обмерла, вспоминая, кого она целует. Только Ральф не позволил ей сдаться. Он обнял её, покрепче прижимая к себе. — Ещё!

— А ненависть тоже имеет свой запах? — вдруг неожиданно сама для себя, спросила Мэг, воспользовавшись паузой.

— Да, имеет. Любое чувство, особенно у чужих. Но лугару умеют маскировать свои запахи. Не отвлекай меня, продолжай! — сжимая руки, проговорил Ральф.

— И как долго это будет продолжаться? — возмущенно прошептала она.

— Пока не появится искренне желание быть друг с другом. Принуждение должно привить сначала хотя бы привычку. А так как я мужчина-вожак, то ты обязана подчиняться моей воле, не зависимо от своих чувств. Это будто тренировочный бой, словно разминка застывших мускул. Продолжай, я сам остановлю тебя! — холодно отсек он.

Эта нелепость не доставляла ей абсолютно никакого удовольствия, но кроме как целовать этого рычащего истукана, у неё не было другого выхода. Она чередовала вздохи с поцелуями, касаясь его холодных губ, щёк и даже глаз. Ральф никак не реагировал на эти прикосновения, Мэг ощущала на себе только его шумное дыхание и преследующий зеленый взгляд из-под опущенных ресниц.

Где-то совсем неподалёку раздался глухой раскат грома, и в воздухе, щекоча ноздри, запахло дождём. Здесь, на такой высоте, порывы ветра ощущались намного сильнее. На лицо упали первые крупные капли. Но казалось князь, совершенно не замечал непогоды.

— Кажется, приближается гроза, — попыталась отстраниться от него Мэг. А Ральф не сказав ни слова, подхватил её на руки и спустился по длинной узкой лестнице вниз, к основанию стены, возле которой стояли многочисленные бочки, а помост, на котором они находились раньше, служил неким козырьком, способным на время укрыть от дождя. Он небрежно усадил её на широкое круглое днище одной из бочек и снова склонился к её лицу.

— Я разве сказал, что всё окончено? — издевательски проговорил он.