Клан зверя (СИ)

— Ты так считаешь? — раздалось холодное шипение Ральфа. — Как же ты мне надоел со своими советами! Да, я получил власть, и теперь я сам решу, когда мне остановиться и как поступать. Ясно? А теперь скройся с глаз!

Появление чародея немного остудило его пыл, и Ральф направился в детскую комнату своего сына. Одного его взгляда было достаточно, чтобы кормилица пулей вылетела прочь, и оставила его с малышом наедине. Князь погладил сладко спящего малыша и печально улыбнулся.

— А у тебя крепкий дух, Лукаш. Спишь, невзирая на шум и страх окружающих. Правильно, сын мой, будь сильнее чем я или твоя мать. Мой сын, — прошептал он, вымучено. — А если она так и не простит меня? Как думаешь?

Мэган уже не рыдала. Она просто лежала, отвернувшись к стене, живя в своем мире беспорядочных воспоминаний и безутешных попыток анализа поступков князя. Эта жизнь перестала её интересовать, её больше не радовали беседы с Войтом и Шер, не завлекал закат и сияние звёзд, она отказывалась принимать пищу и отвечать на вопросы. Уже третий день подряд Войт заходил в хижину и, не замечая никаких изменений, раздраженно уходил прочь. К концу третьих суток его терпение лопнуло. Подойдя к девушке, он бесцеремонно перевернул её на спину и, заглянув в глаза, твердо спросил:

— Всё-таки любишь его?

От проснувшейся боли и обиды, Мэг только закрыла глаза.

— Нет, смотри на меня, Мэг, и слушай! Ты столько времени боролась за жизнь в этом мире, столько вынесла, а теперь вот так просто сдашься? Джафрат-Кир расположен только к тому, кто не прекращается борьбу, опустишь руки — тебя сожрут, если не оборотни, так собственные мысли! Вставай! Давай, давай, поднимайся! — Войт стал стаскивать её с топчана. — У меня уже не хватает сил видеть, как ты себя убиваешь, знаешь, это зрелище не для слабых, поэтому избавь меня от подобных мучений. Вставай, Мэг и уходи!

— Что? — уронила она со стоном.

— Уходи из селения, возвращайся в Фархад!

— И ты гонишь меня? — еле слышно пролепетала она.

— Какое же ты глупое существо! Я хочу помочь тебе! Была бы моя воля, я никуда бы тебя не отпускал, но судьба распорядилась по-другому, ты здесь зачахнешь. Иди в город, найди распорядителя крепости, он хранитель законов клана, и задай ему несколько вопросов. Ральф отдал приказ не забирать первенцев из нашей стаи, а ты этой стае принадлежишь, твой сын — твой первенец, значит, он не может его у тебя забрать. И ещё он дал тебе полную свободу, а значит, ты вольна выбрать Фархад, как место для жизни. Иди, борись, если не за князя, то хотя бы за своего сына! Если ты этого не сделаешь — я больше не желаю тебя знать!

Ошарашенная Мэг, смотрела на Войта округлившимися глазами, борясь со смутными чувствами радости, страха и благодарности. Он подарил ей такой элементарный ответ, до которого ей самой мешали додуматься её неверие и упадок духа. Она крепко обняла его, затягивая эти объятья, и поцеловала в щеку. Всё же Войт так и остался для неё самым великим лугару, у него одного были такие качества, каких не хватало даже правящим вожакам.

Сидя на псаре, Мэг обернулась и помахала им на прощание, прежде чем скрыться за поворотом.

— Я бы так не смог, — тихо произнес Джар, стоя рядом со своим младшим братом.

— Что, подсказать ей правильный путь? — невесело спросил Войт.

— Нет, ты знаешь, о чём я!

Теперь дорога в Фархад показалась ей вдвое короче. Мэг скакала во весь опор, нетерпеливо подгоняя псару, она уже видела перед собой тщеславное ухмыляющееся лицо Ральфа и представляла, как она бросит ему в это лицо неоспоримые факты. Он не сможет нарушить собственное слово. Этот шанс наградил девушку необычайным приливом сил и веры. Уже утром, она была у стен Фархада, наблюдая, как медленно опускается деревянный мост. Стража пустила её в крепость, так как каждый житель Фархада знал её в лицо. Мэг, не слезая с псары, направилась к дому распорядителя Бурхана, застав его почти на пороге.

— Бурхан! Я приветствую тебя. Я пришла к тебе искать правду. Можно спросить совета у хранителя закона?

— И я приветствую тебя, Мэг. Лучше пройдём внутрь, на пороге правды не ищут.

— Тебе ведь известно, что князь отдал приказ не забирать первенцев из стаи Аттила, теперь уже Джара, и что я по их воле принадлежу этой стае?

— Естественно, — кивнул головой Бурхан, сидя в своем широком, оббитым мехом, кресле.

— Тогда надо полагать, что Ральф не имеет права забрать у меня моего сына?

— Но он отец, Мэг.

— А я мать, и Лукаш мой первенец, Ральф не может не разрешить мне жить в Фархаде и видеться с моим сыном! — не сдавалась она.

— В этом случае всё равно придётся решать князю, — ровным голосом ответил Бурхан, с любопытством сверля её своими светло-карими волчьими глазами. — Ты, как и мальчик, принадлежишь Ральфу.

— Нет, я больше ему не принадлежу! Наш договор истёк! — возмутилась Мэган, хмуря тонкие брови.

— Нет, принадлежишь! — раздался за её спиной вкрадчивый голос.

Мэган не желала оборачиваться, не желала встречаться глазами с Ральфом! Но она чувствовала, что он стоит за её спиной, и из-за этого по коже побежали мурашки, обволакивая её сначала холодом, а затем жаром.