Клан зверя

Мэг свернулась своим любимым калачиком на топчане, отвернувшись к стене, и закрыла глаза, чтобы было легче видеть всплывающие в памяти лица родителей, сестры, дядюшек и кузенов. И хотя ей было очень больно поднимать эти воспоминания из глубины своей души, но именно сегодня ей очень этого хотелось.

Спустя время она почувствовала, что в комнату снова вошел Ральф, но Мэг даже не шевельнулась в его сторону. Он опустился рядом, тронув её за плечо:

- Что с тобой? – требовательно произнес князь.

- Что я как-то не так пахну? … Я просто умираю от выпитого молока! – со злостью проговорила Мэг, уставившись в стену.

Ральф бесцеремонно перевернул её на спину к себе лицом и, взяв за подбородок, упрямо заглянул в глаза, давая понять своим взглядом, что даже свои мысли она должна разрешать себе только по воле князя.

- Мне плохо, ваше величие, понимаешь?! Тебе когда-нибудь бывает плохо? Или вожаки кланов все бесчувственные монстры?! – выпалила Мэг, сжигая его своим синеющим взглядом.

- В последние дни мне всё время плохо, - огрызнулся Ральф. – Но я не бегаю и не блею, страдая от жалости к самому себе. Лугару никогда не льют реки солёных слёз. – Он взял её за запястье и что-то быстро на него надел, отпуская её руку.

Мэг увидела на себе широкий с выбитыми узорами золотой браслет.

- Что это? – оторопело, прошептала она. – Оковы или подарок?

Но Ральф проигнорировал вопрос, коснувшись кончиком носа её уха, будоража таинственных «мурашек».

- Снова придётся начать всё сначала, да? – с невеселой  иронией спросила Мэг. Ральф лишь самодовольно усмехнулся, перед тем как поцеловать её в губы.

Это не было как вчера, но уже и не было как несколько недель назад. Всё-таки прошлая ночь вопреки их желаниям оставила на них свой отпечаток. Ральф стал мягче, и чтобы он себе ни говорил, как бы ни будил в себе своей звериной сути, отрицая свои ощущения – он опять хотел добиться от неё той нежности. И пусть это унизительная слабость, но она как дурман манила его к себе, всплывая в воспоминаниях. Он уже не торопился уйти от Мэг, ему нравилось даже в этом чувствовать свою власть над ней. А она покорно поддавалась ему, уже не  протестуя его желанию, причём он стал ощущать в этой девушке пламя зарождающей ответной страсти, дразнящей и ускользающей. И Ральф растянул ночь до утра, боясь при этом показать, что он получает от этого соития удовольствие и без зелья своего чародея.

Боялся признаться в этом самому себе, боялся, что об этом узнают другие, о том, что у свирепого и сильного вожака клана появилась тайная слабая струна – презренная чужачка, женщина из смежного мира притягивала его к себе, словно свет факела ночного мотылька.

И только на рассвете, когда Мэг сомкнула тяжелые веки, проваливаясь в сон, в дверь громко и настойчиво постучали. За этим последовал извиняющийся глухой голос:

- Срочное донесение, мой князь! Прибыл гонец с тревожным посланием!

Ральф недовольно заворчал, поднимаясь с топчана. Одеваясь, он краешком глаза взглянул на Мэг, которая неосознанно поправляла браслет, кутаясь в меховое покрывало. Он покинул её со свойственным ему показным равнодушием, даже не удосужив на прощание ни одним словом.

 «Конечно, сказать, что он подарил мне эту золотую безделушку в честь дня моего рождения – было для него выше его достоинства! А если его спросить об этом ещё раз, обязательно скажет какую-нибудь гадость. Что же с тобой Мэг, ненавистное чудовище больше не пугает тебя? Он приручает маленького взъерошенного филина или я приручаю бешеного пса?» - подумала, засыпая Мэг.

   Ральф пристально взглянул на утомленного дорогой гонца.

- Что за тревога гнала тебя, и из какой ты стаи? – сурово произнес он.

- Я пришёл с запада, из стаи Ахаза, селения золотоискателей. Князь Ральф, мой вожак прислал меня к тебе за помощью. Нашу стаю кто-то подло вырезает. Мы не досчитались уже двух десятков лугару. Их находят поодиночке,  расчленёнными. У Ахаза есть подозрения, но нет доказательств. Мы требуем вмешательства закона клана!

- Почему шёл пеша?

- Все наши псары загадочным образом подохли. Но так даже лучше, незамеченным я пробрался тайными тропами. Ахаз считает, что за нашим селением следят, что-то недоброе завелось в наших краях.

- Хорошо, мы выступим прямо сегодня. Позвать ко мне сотенного Браза! – быстро и как всегда жестко, отдал приказ Ральф.

  Князь облачался в свою тонкой работы кольчугу, надевая её под одежду, когда к нему в покои вошла его жена.

- Я на какое-то время покину Фархад, Сирена. На западе провинции волнения, нужно вмешаться и разобраться, законы клана прежде всего. Со мной на разведку пойдет небольшой отряд, если будет нужно подкрепление, я пришлю гонца или Магнуса. В моё отсутствие, как обычно, всеми делами Фархада будет заниматься распорядитель крепости.

- А как же девушка, что делать с ней пока тебя не будет?

Ральф нахмурился, бегло взглянул на жену:

- Ничего не делать, она поедет со мной! – небрежно произнес он.

- Мне показалось, что ты уже преодолел к ней своё пренебрежение и её ненависть? – осторожно спросила Сирена, теребя кончики длинных волос.