Клан

Осенью 1957 года Эдвард, следуя примеру Роберта, поступил в школу права Вирджинского университета. Его оценками опять были тройки, что не помешало ему побеждать в престижных дебатах, которые проводились в форме судебных заседаний, одерживая верх над аспирантами-отличниками. А ведь обсуждаемые ими проблемы были довольно сложными и требовали не только хорошего знания федеральных законов, но и способности к анализу, не говоря уж о немалых ораторских талантах. Как утверждал товарищ Теда Джон Танни, ставший впоследствии сенатором США от штата Калифорния, Эдвард обладал огромной энергией, удивительной способностью четко и ясно формулировать свои аргументы, замечательным голосом и тембром, которые придавали его выступлениям яркость и динамизм.

Пока Эдвард завершал свое образование, в его жизни произошло два важных события: он получил первый серьезный опыт в политике, возглавив избирательную кампанию Джона по перевыборам в Сенат, и женился. Джон был уверен, что не столкнется ни с какими трудностями в ходе выборов, и потому, желая полностью посвятить свое время более насущным проблемам, поручил ведение кампании младшему брату, который должен был рассматриваться избирателями как его заместитель. К тому же Джон по прежнему не любил пылких восторгов, рукопожатий и хлопков по спине. Нелегко стоять у ворот завода и пожимать руки. Во всяком случае, старшему из братьев это плохо удавалось. Но Эдвард, веселый, дружелюбный, хорошо усвоивший уроки своего деда Фитца, любил человеческое общение и с легкостью проходил через тяжкие испытания выборов.

Как и ожидал Джон, ему удалось без труда победить, собрав около 70 % голосов избирателей, Эдвард же завел полезные связи в политических кругах штата, которые в будущем должны были помочь ему самому. После победы и празднования политического триумфа семья Кеннеди столь же радостно отпраздновала свадьбу младшего из детей.

С будущей женой, Вирджинией Джоан Беннет, Эдварда познакомила сестра Джин. В конце сороковых годов она познакомила Роберта с его будущей женой Этель, а в пятидесятых годах оказала ту же услугу младшему брату. Сама Джоан так описывала встречу с будущим мужем: «Однажды Джин сказала мне «Я хочу познакомить тебя с моим маленьким братцем». Никогда не забуду этот миг. Я думала увидеть маленького мальчика, а вместо этого мне пришлось задрав голову смотреть на верзилу в шесть футов и два дюйма росту и весом чуть ли не в двести фунтов. И, должна признаться, чертовски красивого…»

До Джоан у Эдварда было немало девушек и, как утверждали его друзья, он очень быстро давал понять, чего, собственно, от них хочет. Но при этом у Кеннеди было одно замечательное качество — он никогда не оскорблялся, если ему говорили «нет», и не начинал нудно выяснять, чем он не угодил.

Джоан была не той девушкой, которой Эдвард мог бы сделать нескромное предложение. Ее он приглашал в Хайаннис-Порт, в дом своих родителей, что уже само по себе говорило о серьезности намерений. Роуз Кеннеди, раньше всех осознавшая, к чему идет дело, через своих подруг потихоньку навела о девушке справки. Информация ее обнадежила — Джоан считалась девушкой серьезной и скромной. И вот однажды, прогуливаясь в дюнах невдалеке от Хайаннис-Порта, Эдвард спросил Джоан:

— Как ты смотришь на то, чтобы нам пожениться?

— Ну, я полагаю, это неплохая мысль, — невозмутимо ответила она.

От переполняющих его чувств Эдвард так и сел прямо на песок.

— И что нам делать дальше?

— Я думала, это ты должен строить планы, — ответила Джоан.

Получив подобный ответ, Кеннеди решительно заявил, что они должны пожениться, как можно скорее. Правда, для этого им еще требовалось согласие и благословение родителей. Как никак молодое поколение пятидесятых годов не дерзало нарушать установившиеся традиции.

По забавному стечению обстоятельств Эдвард пришел просить руки Джоан в тот самый день, когда другой молодой человек пришел просить руки ее младшей сестры Кендес. Отец сестер, нью-йоркский бизнесмен Гарри Уиггин Беннет-младший, подошел к делу очень серьезно. Девятнадцатилетней Кенди и ее жениху Роберту Макмюррею было предложено подождать, поскольку Кенди училась лишь на первом курсе университета, а Роберту предстояло поступить в юридическую школу Йеля. Конечно, они были расстроены, но терпеливо ждали год, пока Гарри Беннет не смягчился.

Ситуация с Эдвардом и Джоан была совершенно иной. Не возражая в принципе против брака, мистер Беннет лишь беспокоился, в состоянии ли Эдвард содержать жену. Должно быть, он ничего не слышал о семействе Кеннеди и о предосторожностях, которые предпринял Джозеф-старший, чтобы обеспечить своим детям финансовую независимость. Эдвард успокоил будущего тестя. В конце концов, десять миллионов долларов было более чем достаточно для безбедной жизни.