Клановое фэнтези. Руны Возмездия

– Да нет же! Без всякого позерства и саморисования.

– А как?

– С осознанием собственного достоинства, своего божественного происхождения. Попробуй, Киря. У тебя получится.

– Угу…

– Надо только абстрагироваться от ненужных желаний и устремлений, забивающих голову, точно мусор; воспринимать мир таким, какой он есть – прекрасным и бесконечным, а не через призму отдельных неудач, не свершившихся желаний и мечтаний. Будь самим собой – и вперед!

Взволнованный волшебник с просветленным лицом опять сделал несколько окрыленных шагов и… снова встал, опустив руки.

– Вроде всё понятно, Уля, но в то же время что-то не доходит…

– Хорошо, Киря. Я тебе помогу. У меня, у самой тоже сначала не получалось, – мягким ласковым голосом отозвалась мученица Подземелий. – Передай мне часть твоего Эго.

– А как передать? – не понял воин.

– Подари кусочек себя…

– Да хоть всего, – улыбнулся парень. – Но как?

– Отдавай – и всё. Это ж так просто, Киря.

Однако волхв растерялся: «Как отдавать-то?..» Он неуверенно пробасил:

– Ну на, Уль, возьми… – И развел руками.

Девушка где-то там, далеко, в плену Иномирья расхохоталась:

– Ой, Кирилл, ты очень способный от рождения. Но воспринимаешь всё буквально, в вещественном смысле. А волшебник твоего уровня должен мыслить абстрактно. Когда я говорю: «Отдай себя», я имею в виду помыслы, внутреннюю энергию…

– Объясниться в любви, что ли? – догадался парень.

– О! Наконец-то! – радостно вздохнула Уля. – Хоть какое-то движение вперед. Можно и в любви…

– Всегда пожалуйста… – вставил Киря.

– Излияния души – один из способов магической подпитки. Главное – удержать между сердцами прочный контакт. Ясно?

– Так бы сразу и сказала, – улыбнулся Кирилл. – Прочный контакт – это по мне. – И ласково-ласково добавил. – Ласточка ты моя ненаглядная.

После чего Носитель, используя в своей речи самые затейливые обороты, на какие только был способен, начал объясняться в любви. И получалось у него, надо сказать, это совсем неплохо, будто деревенский парнишка репетировал там, у себя, в глуши эту сцену неоднократно. А может, и впрямь репетировал, кто его знает… Деревенские, они, вообще, более романтичны по натуре.

Через некоторое время Кирилл обратил внимание на то, как со всех сторон неожиданно к его стоянке налетел ветерок, но не сильный, а легкий, приятный, играющий. Прозрачный поток аэра, не спеша, закрутился в еле заметную спираль, к которой присоединялись все новые и новые струи воздуха. Складывалось впечатление, что они, как дрессированные зверушки, отдавали маленькому беззлобному смерчу свое содержимое – на первый взгляд ничем не примечательную пыль. Внезапно, в один момент, как-то сразу, ветерок стих. А на землю из крутящегося столбика прямо под ноги воину угасший воздуховорот высыпал свою скудную добычу, – как оказалось, небольшой холмик вулканического пепла.